–Ты хочешь поговорить о том, как мы напились до беспамятства?– Этот взгляд был полной противоположностью тому взгляду, которым она вчера одаривала его в порыве безудержной страсти. Где же сейчас тот огонь?
–Нет. О том, что было после.
–А после – это было следствие алкогольных паров.– Она поднялась из кресла и, обогнув стол, прихватила стопку бумаг. Каблуки застучали в сторону двери. Он не будет наблюдать за тем, как она покидает кабинет, оставляя его наедине с воспоминаниями, которые почему-то не посещали саму Ясмин. Трэмар поднялся и прошел следом за ней. Ему не надо было выходить в приемную, что бы слышать уверенный деловой голос.
–Сильвия, сделай копию всех этих документов и распечатай обложку для журнала. Спустись в издательство – пусть подпишут и заверят печатью. Передай – журнал нужен к следующему понедельнику.
–Хорошо, мисс.– Секретарь собрала документы в стопку.
–Да, еще пригласи фотографа на сегодня и дизайнера. Нам надо обсудить обложку к новому альбому.
Трэмар уперся плечом к косяку двери, слушая четкие распоряжения для секретаря. Рука приподнялась, почесывая губы, но легкую непринужденную улыбку она не скрыла. Да, девочка не промах. Работа горит в ее руках. Да и не только работа. Волна жара поднялась под шоколадной кожей при воспоминании о бурной ночи в ее объятиях.
Ясмин вошла в кабинет и тут же оказалась в крепких руках, вжимаемая в дверь тяжелым телом. Она не успела опомниться, как губы оказались в плену горячего рта. Рука покинула тело, и до слуха донесся щелчок. Дверной замок отгородил их от суеты потустороннего существования.
–Для чего это?– Шепот слетел с припухших губ. Мозг пытался бунтовать, а тело все крепче липло к его торсу.
–Для того, что бы нам никто не мог помешать.– Юбка резко рванула вверх, схваченная в крепкий кулак, оголяя ноги и бедра.
Закрытые жалюзи на дверных окнах затрещали под движением тел. Трэмар подхватил Ясмин под коленки, и она оказалась сидящей на его руках. Сквозь тонкую блузку, в спину впивались ребра алюминиевых штор, но они ей не мешали. Горячие губы пробуждали в ней воспоминания, от которых она все утро пыталась избавиться. Соски болезненно напряглись, упираясь в ткань бюстгальтера. Язык нырнул в ее рот, приглашая к страстному танцу. Она отозвалась на напористый зов, и стон прокрался между сплетенных губ, вырываясь наружу. Крепкое сильное тело еще ближе прижалось к ней и стало тяжело дышать. Возбужденный орган сквозь тонкую ткань белых льняных брюк, упирался ей прямо в клитор. Трусики тоже не сильно защищали ее от напористых ощущений. Она приподняла немного тело, упираясь в руки Трэмара, и опустилась назад, сильно приглаживая выпуклость в штанах парня.
