, если бы, к примеру, в п. 3 ст. 926.6 закон не предписал бы эскроу-агенту, не являющемуся банком, хранить безналичные денежные средства на своих номинальных счетах. Договоры о последних, впрочем, имеют более-менее явную специфику по форме – ст. 860.2 требует единого письменного документа под угрозой признания сделки ничтожной. Хотя уже ст. 860.5 следует общему для всех «трёхсторонних счетов» принципу о недопустимости обращения взысканий по обязательствам «посредника» на бенефициара.
Ещё одним «сводным братом» номинального счёта является публичный депозит, который появился в 2018 году174 и ведётся также в принципе в интересах третьих лиц, но публичными должностными лицами и органами, в первую очередь нотариусами. Благодаря этому, скажем, должник может исполнить обязательство перед кредитором, если тот никак не проявляет свою волю на принятие такого исполнения175. Однако вопрос о «трёхсторонности» договора возникает в тех случаях, когда закон (процессуальные кодексы, Закон об исполнительном производстве) говорят о реализации имущества в интересах суда или государства176: кто здесь является бенефициаром? Может, подразумеваются разные виды договоров, и недавняя новелла должна применяться только в особых случаях, а не заменять собой весь прежний «депозит»? Неясно. Публичный депозитный счёт (по ст. 860.11 ГК) может быть открыт только в банке с капиталом в 20 млрд рублей и выше. Кстати, использование слова «депозит» привело к тому, что в 2008 году ЦБ фактически отнёс его не к счетам, а к вкладам177, и дискуссия об этом затянулась на десятилетие.
Залоговый счёт – единственная на данный момент его разновидность, урегулированная ГК не в главе 45 и даже не во второй части, а среди положений о способах обеспечения исполнения обязательств – в гл. 23. Можно утверждать, что достаточно долгое время романо-германская правовая система не признавала возможность залога безналичных денежных средств, однако в 1990-ых произошёл разворот «на 180 градусов»178. Мы также в общем-то это долго не допускали179 как из практических соображений (вопросы с «реализацией» предмета залога), так и из желания сохранить более или менее чёткие теоретические границы между вещным и обязательственным правом. Но с 2014 года аналогичный «разворот» произошёл и у нас, о чём свидетельствуют ст. 358.9 – 358.14. Залог либо оставляет полную свободу действий для должника вплоть до того времени, когда обязательство будет признано кредитором неисполненным и тогда его размер должен стать «несгораемой суммой» на счёте, либо предполагает определение такой твёрдой суммы с самого начала. В обоих случаях защита от установления «сверхобеспечения» кредитором (например, при просрочке части исполнения) или махинаций должника (ведь на залоговый счёт не распространяются, скажем, нормы о безакцептных списаниях) законом не предусмотрена
