Ульяна часто сердилась на его почти отеческие увещевания и отвечала в том духе, что еще в библейские времена рожном называлась длинная заостренная палка, которой кололи отставших волов, возвращая их в стадо. Но Абрам Осипович только хитро щурился и примирительно говорил, что тем более не понимает, зачем Ульяне это надо. Спорить с ним было бесполезно, он только внешне казался мягким, словно воск, а в действительности был неуступчив и настойчив. Ульяна в первые месяцы своей работы в газете иногда сравнивала его с теплым ласковым ветром. Однако, как известно, плевать против ветра – занятие не благодарное, чреватое неприятными последствиями, и она очень скоро это поняла.
Поэтому к неизбежному разговору с главным редактором следовало хорошо подготовиться.
Ульяна, решив, что ей требуется время на раздумья, присела за столик летнего кафе с видом на Новодевичий монастырь и заказала чашку черного кофе без сахара. Этот горький напиток лучше всего остального возбуждал ее ум, а вовсе не был средством сохранить стройную фигуру, как утверждала Мила.
Но одной чашки на этот раз оказалось мало. Слишком сложную задачу ей предстояло решить – как добиться от Абрама Осиповича разрешения на срочную командировку в Элбертон. Только после третьей чашки в голове Ульяны созрел план, который мог принести ей успех. Она понимала, что дуэль с главным редактором будет скоротечной, и на победу можно рассчитывать только в том случае, если она нанесет удар первой, причем удар этот должен быть неотразимым или, по меньшей мере, ошеломляющим. Поэтому план ее, несмотря на всю свою изощренность, состоял всего из одного пункта.
Но зато если бы он провалился, то потерять Ульяна могла все, чем дорожила – любимую работу, неизменную опеку Абрама Осиповича, привычный образ жизни.
Стоило ли оно того? Едва ли не в первый раз в жизни Ульяны ее разум вступил в конфликт с чувствами. Разум настаивал на том, чтобы Ульяна забыла о незнакомце, которого она встретила в Новодевичьем монастыре. Чувства, впервые за долгие годы задетые за живое, противоречили. Устав от этого спора и сомнений, Ульяна пришла к выводу, что ей нужен третейский судья.
Недолго думая, она подозвала официантку, которая подносила ей кофе. Это была рослая белокурая девица лет двадцати пяти с крупными чертами лица, на котором явственно читалась скука.
– Извините, как вас зовут? – поинтересовалась Ульяна преувеличенно вежливо, не зная, с чего начать беседу на интересующую ее тему.
