Дракон с христианскими добродетелями | страница 29



Входит Вера. Ее почти подталкивает в спину Петр. По знаку Любови он скрывается за дверью и закрывает ее за собой. Вера несколько раз дергает за ручку двери, пытаясь открыть, но безуспешно.

Вера. Что за глупости! Эй, Любочка, скажи своей безмозглой горилле, чтобы выпустила меня отсюда. (Оглядывает комнату). Он заманил меня сюда хитростью. Сказал, что зовет Надя. Но, как я вижу, Нади здесь нет. И мне делать нечего.

Любовь. Мне надо с тобой поговорить, Вера!

Вера. Тебе надо, мне без надобности.

Любовь. Все-таки я мать твоего будущего сводного брата. И даже только поэтому могу рассчитывать на какое-то уважение с твоей стороны.

Вера. Брата? Это надо еще доказать. Слыхала о генетической экспертизе по установлению отцовства?

Любовь. Не принимай меня за дуру или мошенницу. Я не блефую. Это сын твоего отца, и это подтвердит любой генетический анализ ДНК. Спроси еще, откуда я знаю, что меня будет сын. Слыхала об ультразвуковом исследовании? Впрочем, возможно, что и нет. Ведь ты никогда не была беременной.

Вера. Не оскорбляй меня!

Любовь. Я сочувствую тебе. Ты достойна лучшей участи, чем та, на которую обрек тебя твой отец. Что у тебя за жизнь? Пьяница-муж, от которого невозможно даже забеременеть и родить ребенка. Скучная нелюбимая и утомительная работа. Это кого угодно может превратить в человеконенавистника. И ты уже почти превратилась.

Вера. Что ты знаешь о моей жизни?!

Любовь. Да все. Не забывай, я уже много лет живу в этом доме.

Вера. Подслушивала и подглядывала?

Любовь. Сочувствовала и переживала. Твой отец, когда мы с ним… Он много говорил о тебе. Кичатов искренне раскаивался, что исковеркал твою жизнь. Утверждал, что только сейчас понял смысл выражения: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».

Вера. Врешь!

Любовь. Ей-богу, не вру!

Вера подходит к портрету Кичатова и обращается к нему.

Вера. Старый лицемер.

Любовь. Зачем ты так о родном отце!

Вера. Ты думаешь, я вышла за Алексея из-за того, что боялась остаться старой девой? Вот еще! Просто я хотела убраться из этого дома, где сам воздух пропитан ложью. (Поворачивается к портрету спиной, и, словно обессилев, опускается в кресло). Ты не представляешь, Люба, насколько это невыносимо! Каждый день одна и та же картина: хмурое лицо отца и презрительная, словно приклеенная к губам, улыбка матери. А знать, что они ненавидят друг друга так же сильно, как когда-то любили?! И заодно нас, своих детей – то единственное, что еще связывает их.