Любовь уходит. Возвращается с бутылкой минеральной воды, в которую налита водка, и ставит ее на стол перед Мышкиным.
Софья Алексеевна. Девочки, хватит дуться друг на друга! Подойдите ко мне. Я вам кое-что покажу.
Вера и Надежда подходят к Софье Алексеевне и встают у нее за спиной, сторонясь друг друга.
Софья Алексеевна. Это ваши детские фотографии. Вот Верочка собирается в первый класс, а Наденька примеряет ее ранец. Смотрите, какие вы обе важные и смешные!
Вера. Я помню! Папа купил мне к первому сентября огромный букет, а я даже не могла его удержать. Он взял меня на руки и нес, вместе с цветами, до самой школы. А я была такая счастливая! И свысока смотрела на всех вокруг.
Надежда. И я вспомнила. Я тогда осталась дома, а когда папа вернулся, мы играли с ним в школу. Я была учительницей, а он – учеником. Но меня все равно терзала зависть. Ведь моя старшая сестренка в это самое время училась по настоящему. А особенно я завидовала тому, что ты была старше меня, Вера. Поэтому тебя всегда считали умнее. Мне казалось это несправедливым.
Вера. Но теперь-то ты не завидуешь разнице в нашем возрасте?
Надежда. Иногда да. Ведь ты так и осталась умнее меня. А еще мне кажется, что ты живешь в реальном мире, а я – в выдуманном. Отсюда и все мои беды.
Вера. Вот глупая! Моя дорогая, любимая, единственная сестренка!
Вера и Надежда обнимаются и плачут.
Софья Алексеевна. Вот и славно, что вы помирились. Поцелуйте же свою любящую вас мать, мои обожаемые доченьки!
Вера и Надежда обнимают Софью Алексеевну
и теперь они плачут уже втроем.
Вера. Прости нас, мама!
Надежда. Обещаем, что мы никогда больше не будем ссориться и расстраивать тебя!
Заманский. Нет, я не могу на такое смотреть без слез! Но старый плачущий еврей – это будет слишком карикатурно выглядеть. Пожалейте мое человеческое достоинство! (Отходит и садится в кресло у камина).
Мышкин. У тебя очень красивая жена, Павел. Ты только посмотри на нее!
Юрков. Сейчас, когда она хнычет, словно затяжной муссон? Странный же у тебя вкус, дорогой шурин! Пугало на огороде – и то привлекательнее.
Мышкин. Что ты понимаешь в женской красоте, рыбий чиновник!
Юрков. Я понимаю главное: на безрыбье и рак рыба. А потому обычно довольствуюсь тем, что есть.
Мышкин. Это кто рак – Надя?
Юрков. Э, да ты, я вижу, успел наклюкаться. Или это красное винцо легло на старые дрожжи? Иди, проспись.
Мышкин. Вот огласят завещание – и пойду. Либо по миру с сумой, либо на Голгофу до конца своих дней.
