Карл Фридрихович нетерпеливо откашлялся:
– Ближе к делу, пожалуйста.
– А потом три месяца прошли. Но моя потребность в мясе не прошла. А даже усилилась, сами понимаете… Мешки да ящики тягать! Но беда не приходит одна! Неожиданно моя жена забеременела. И такая довольная сделалась… Будем, говорит, родителями… Я её побил. Потому что смекнул, что беременные жрут больше, но жетонов им при этом больше не дают! А значит, она моё мясо жрать будет! На следующий день опять побил. Сотрясение мозга ей сделал. Она в больницу угодила. А потом вернулась и говорит, что сотрясение ей на пользу пошло… Она всё придумала… Уговорила меня, чтобы я на счёт её беременности не переживал. Она, мол, мне внутри себя будет мясо выращивать. Захочу – буду есть, захочу – буду любить. На том и сошлись. И зажили дружно. Беременность её никто и не заметил. Она у меня сама по себе жирная, пухнет с голоду. Десять кэгэ больше, десять меньше… Не заметно. Родился мальчик. Хорошенький до безобразия… Глазки – чёрненькие пуговки. Даже жалко потом выбрасывать было. Но что с ними делать, я так и не придумал… Мяско с бёдрышек мы в маринаде запекли, на гриле рёбрышки наготовили… М-м-м… Сочные такие… С хрустящей корочкой! Немножко фарша наделали, котлетки потом навернули… Тоже хороши получились… С подливой… М-м-м…
Длинная слюна вытекла изо рта Свидетеля номер три и повисла на подбородке.
– Какая мерзость! – еле слышно выдохнула женщина у подоконника и отвернулась к распахнутому окну, глотнуть свежего воздуха.
В зале повисла нерешительная тишина.
– Расскажите про других детей, которых родила ваша жена, – наконец выдавил из себя Защитник.
– О-о-о… Первый, ага… раз, – мужчина загнул палец, – вторая девочка… да… недоношенная… А-а-а-а! Нет-нет! Вру! Второй тоже мальчик был. Толстый, как моя жена. Вкусный, чертёнок!
– Считайте, не отвлекайтесь!
– Ага! Второй… А третья, значит, девочка… недоношенная… Потом снова девочка… Потом полгода жена забеременеть не могла… потом… Кто-то потом ещё родился… Не помню кто… Жена родила, пока я на работе был, а потом суп сварила и холодец сделала, одним словом, не знаю я, кто был, – мужчина хмыкнул и закусил нижнюю губу, раздумывая вслух. – И отчего-то не спросил у неё тогда, кто родился-то… А, может, она и сказала… А я её не слушал… Я часто свою жену не слушал… А что её слушать? Я ещё ни одного мужика не знаю, который бы свою жену слушал…
– Да неважно, – раздражённо сказал Защитник, – продолжайте про детей.
