Как бы сквозь плотную резину ушных затычек я слышу, как Онже благодарит Полкана за оказанное доверие и заверяет, что выкладываться мы будем на всю катушку, каких бы усилий нам это ни стоило.
– А другого выбора от вас и не ждали, – мягко улыбается Полкан. Заговорщицки снизив тон, он смотрит мне прямо в глаза и произносит глухо и очень значительно. – Как говорится, ты можешь искать Матрицу всю жизнь. Но не ты находишь Матрицу, а Матрица выбирает тебя.
***
– Братиша, я устал считать, сколько он тестов нам задал! – сквозь усталый смех выдавливает из себя Онже. В обратный путь мы едем в перевозбужденном состоянии, словно нас хорошенько и качественно раскумарили.
Осклабив лицо веселой ухмылкой, Онже рассказывает: выходя с проходной здания, Полковник вручил Онже свой кейс, при этом попросив о чуткости к доверенному имуществу. Мол, там ценные документы. После этих слов вес дипломата словно бы увеличился и стал непомерным казенным грузом оттягивать кисть.
– Веришь, нет, братан, целая толпа мыслей набежала, для чего этот пробивон мог быть закинут, понимаешь? То ли меня прямо сейчас с этим кейсом упакуют, то ли ждали, что сам могу слинять в неизвестном направлении, то ли гордыню включу: мол, я не шнырь твои чемоданы таскать. Короче, вариантов десяток, и непонятно, какой из них правильный!
Место разговора тоже показалось нам неслучайным. Если Полковнику так не нравятся геи, он мог бы сразу забить стрелку где-нибудь по соседству.
– Знаешь, что я тебе скажу? – заключает Онже. – Начхать ему и на пидоров, и на то, что они в этом сквере тусуются! Ему просто охота было пробить наши реакции, чтобы составить о нас представление, понимаешь? Если у них на столе дела наши личные парятся, то сейчас они пополняются новыми строчками. Только не из жилуправлений всяких, и не с работы, не из ГУИН, а от их собственных спецов, которые любому в течение разговора могут мозги по винтикам разобрать, а заново собрать уже в новой конфигурации! Ты обратил внимание, как он нас с тобой вычисляет? Что ни вопрос – мышеловка. А руку как пожимает! Прямо втапливает до пола: ТЫ – МОЙ.
В ответ на последнюю онжину реплику вздымается пузырьками из глубин памяти что-то успешно забытое, полустертое годами обывательской жизни. Лишь чеканятся на поверхности разума невнятные словеса из покамест неопределенного источника: «Я твой есмь!» – «Да, ты мой еси!» – «Волею иду, а не насильно».
– Чувствуешь, как сразу работать захотелось? – горловым смехом булькает Онже. – Раз мы в Матрицу загрузились, они нас теперь под себя будут переделывать, обтачивать что фрезерным ножичком. Причем, если мы на их уровне не потянем – сольют нас, понимаешь? Утилизируют к ебаной матери.
