– Как в армии, ебать-колотить! – бурчит Семыч вполголоса. Последние дни он стал смурным и немногословным.
– Как в Матрице, – парирует Онже. – «Просто структура гораздо серьезнее, а так все то же самое: погоны, звания, оперативные мероприятия». Морфеус, кстати, тоже продуманный пассажир. То говорит о Матрице «мы», то вдруг в сторону отпетлять пытается, мол, «мусора в военной форме». Есть маза, что это все прокладоны спецовые с их стороны, понимаешь? Крючочки свои пробрасывают и смотрят, как мы их заглатывать будем. Это он, может, перед нами обычным коммерсом рисуется. А там, поди, разрешите-доложить-товарищ-полковник, агенты такие-то выбрали вариант действий номер два!
– Ведь жили спокойно, ебать-колотить! Нет, теперь агентами заделались.
– Не, а че, нормальная тема! Вообще, раз уж мы в шпионы подались, надо выработать для себя кодированную систему общения, понимаешь? Типа: агент Смит, птица залетела в гнездо, сообщите, как прошла операция!
Мы с Семычем натянуто улыбаемся. Беззаботное отношение к шуткам пропало невесть куда. По телефону говорим сжато, коротко, полунамеками подводя собеседника к сути вопроса. Обсуждая проблемы и планы, забираемся подальше от оживленных мест и выходим из машины, чтобы сидя на корточках на подмерзшем берегу сплавить негромкую речь по течению Москвы-реки. Подыскивая новое, более благоустроенное жилье, рассматриваем заведомо никчемные варианты, чтобы при наличии лишних денег снять дешевую квартирку про запас на подозрительно ожидаемый «всякий случай».
***
Благородная седина, плотная осанистая фигура и основательность движений, свойственная отставным партаппаратчикам, онжин дядя держится перед нами с чувством незыблемого достоинства. Лицо его весит тонну гвоздей, и даже восседая на металлическом ящике и стряхивая сигаретный пепел в стекляшку с семейной фотографией корнишонов, он выглядит так, словно не покидал своего кресла в Управделами Президента.
– Меня интересует один конкретный вопрос. Что – это – за люди? – утробно рокочет дядя. – Пока я не буду знать, дальнейший разговор не имеет смысла.
Приехав в «элитную» часть села Осинки Рублево-Успенского района, мы минут сорок простояли под трехметровым кирпичным забором: дожидались аудиенции. По своей доброй традиции, Онжин дядя принял нас у себя в гараже. Прежде чем впустить в дом и посадить за свой стол, дядя всегда выясняет, насколько ему интересны люди, которых иногда приводит с собой родственничек-баламут.
