Оооо! Вот уже я чую настоящий масштаб! Никаких границ, никаких рамок, пока моя мысль идет сонаправлено Системе. Играя по ее правилам и помогая ей создавать правила, я заведомо обречен на победу. Насрать на общественное мнение: важно не подстраиваться под него, а начать его формировать. Пусть грозит поначалу всеобщее возмущение или даже возникнут формальные обвинения. Это все пустяки по сравнению с тем, что можно в этом мире наделать с поддержкой Матрицы! Удается же пилюлькину уходить от обвинений в подделке фармацевтической продукции! Удается же Святейшему 2.0 поднимать бабло на сигаретах!
Вот она, истинная власть! Власть не над людьми, не над их трудовыми ресурсами или над их временем, нет! Единственная подлинная, несомненная, абсолютная власть – это ВЛАСТЬ НАД УМАМИ.
Работу по внедрению оцифрительных идей в массовое сознание можно начать с короткометражных фильмов на социальную и околосоциальную тематику. Снять короткометражку стоит не так уж и дорого, а для Матрицы – так вообще пыль. Подходящих сюжетов на заданную тему я могу выдавать по нескольку в неделю, лишь бы мы с Онже ганджубасом не обеднели. А можно и вовсе написать о Матрице целый роман! Не углубляясь в дебри, ограничиться бизнесом и политикой, перенеся события из реального мира в художественную утопию «Улья». Так значит, пора садиться за книгу! При поддержке Системы, произведению обеспечена раскрутка, а мне – защита от посягательств фанатиков. Насчет последствий общественного эпатажа можно и вовсе не беспокоиться, ведь больше всего презренные массы обожают именно тех, кто их ненавидит и презирает!
– Нормальная тема, – одобрительно кивает мне Онже. – В принципе, как бабла поднимем, можно будет и такие вещи спонсировать. В шоу-бизнес пролезть, в прессу, в печать.
Меня разбирает отчаянное воодушевление, и всего целиком переполняет ощущение собственных сил, возможностей и сияющих перспектив. Только-только начав растворяться в Матрице, я уже всем нутром чувствую наш с Онже потенциал. Твою же мать! Система – это лучшее, что только могло произойти в моей жизни. Пресная, серая, она вдруг окрасилась ярким неоновым светом. Отправляясь ко сну, я не могу справиться с райской улыбкой: словно изощренный палач она разрывает мне щеки. Я улыбаюсь темноте, желтеющему надо мной потолку, ночным шорохам и своему будущему. Оно обещает быть ярким, незаурядным, незабываемым.
– Братан, у меня ощущение такое, будто что-то очень важное должно произойти прямо вот-вот, – зевая, заявляет мне Онже. Черты лица его заострены, кожа бела от недосыпа, и в сумерках комнаты он похож на выродившегося при социализме вампира.
