– Да ладно, мама, – утешила её Офеля, – ты знаешь, как она нервничала, когда ты запаздывала с работы, просто места себе не находила. То к двери подбежит, то ко мне кинется и будто спрашивает: "Где она, когда придёт? Что случилось"? Говорят собаки не плачут, а у неё слёзы стояли в глазах.
– А помните, – вступил в разговор Валера, – однажды мы вышли на лестничную площадку, проводить гостей. Динка за нами, ну как же без неё. И тут же там наложила "кучу". Ей было уже двенадцать лет, она не могла вовремя справиться.... Рита встала так, чтобы никто не заметил это "безобразие". А Пашина мама, так спокойно говорит: "Рита, осторожно, не наступи, – и так печально продолжает: – не ругайте её, это старость, с нашей собакой тоже так".
– А я помню, как мы с ней в прятки игрались, – подключился внук. – Я спрячусь, а она меня ищет. И под кровать заглядывает, и за мусорным бачком, и к занавеске подбегает. А когда она два раза в унитаз заглянула, то тут я не выдержал, расхохотался и вышел. Она как кинется мне на шею, начинает меня облизывать, будто год не виделись.
…Так уж получилось, что этот вечер был посвящён Динке. И семья жалела о том, что в суматохе и тревоге тех мрачных дней они не успели сходить на могилу своего питомца и сфотографировать тот куст: гвоздики-троянки, листья которого, возможно, до сих поют колыбельную Динке.
…Услышь нашу смиренную молитву, Господи!
Мы молим за всех наших друзей-зверей,
Особенно за тех, кто страдает,
За всех, на кого охотятся, кто потерялся, кого бросили,
Кто напуган или голоден, за всех, кто должен быть усыплен. Аминь.
Альберт Швейцер
