Дух мужчины, так агрессивно напавший на Орестовы воздействия, он, уговорив его в первый раз, уже не мешал сильно, но и ещё три дня нападал на Ореста. Через три дня папа мальчика написал, что благодарен ему. У мальчика почти сгладился пупок. А на вопрос Ореста о предках, а это для Ореста было очевидно и ясно, рассказал:
– Наш род не казахи изначально. Это род воинов. У нас до сих есть традиция с другими родами нашего народа собираться на северо-западном берегу Каспийского моря раз в три года на свой праздник.
Орест посмотрел удалённо указанное место и под этим холмом, обнаружил некого капище и захоронение.
На этом их интерес закончился, а для Ореста появился вопрос о духе молодого воина, увиденного им в первые три дня работы и практически исчезнувшего под вырастающим образом души ребёнка.
– Что это вообще такая за замена души и откуда воин и почему он ушёл и появился дух ребёнка? – пытался описать вопросную область для получения ответа. Орест уже владел пониманием, что правы древние, говорящие, что вопрос это уже половина ответа.
В принципе предположительно, уже было очевидно, что воин – это душа из прошлой жизни, пришедшая в новое тело и «прорастающая» в этом теле в это время. Но на этом эта цепь вопросов-ответов, только началась для Ореста.
Значительно позже слушая перечень жизненных перипетий и проблем женщины, его вдруг озарил образ плана поиска проблем в прошлом женщины. Даже не в ее прошлом, а в прошлом ее бабушек и дедушек, или как ещё тогда модно говорили- в истоках ее рода и ещё моднее как о «родовых проклятьях».
Орест уже понасмотрелся на модные «претензии к эзотерике», что как мутные волны ажиотажа захлёстывали публику в сети. Все они были рассчитаны на людей, ищущих не ответов, а только возбуждений. И они их находили.
И вот и вдруг открывшийся ему вариант метода как помочь женщине, показался ему подобным бредом своего утомлённого ума. Или, наоборот, не утомлённого работой. Но спросив ее разрешения и начав, Орест уже не сомневался, а только начал стремительно углубляться в новый и откровенно окрыляющий новизной и яркостью приём.
Первым он создал в ментальном мире своего воображения яркие образы мира гор, оврагов, лугов, полей и лесов в пространство которого он упросил прибыть душе женщины.
Вторым, он отвёл душу под некий водопад смыть грязь мира живых. Сразу из-под водопада он понёс душу по ущелью к отрогу горы, на склоне которого он представил дверь в промежуточный мир между миром живых и ушедших уже из мира живых.
