– Не совсем, – отозвался Тихоня. – Что за люди и от кого их надо защищать?
Сторож поморщился:
– Господи, с кем приходится иметь дело!
ЭТО сейчас вовсе не важно. Встретишь Волка, разберётесь! Разумных вопросов нет?
– Ну… – Тихоня задумался.
– Значит нет, – быстро сказал Сторож. – Так, пока мы тут с тобой болтаем, я там тебе маленький подарочек соорудил… Покажу кое-что, твоим экзаменаторам, – он хихикнул. – Им понравится. Короче, когда сейчас я тебя верну обратно, они будут восхищаться и прочее… Не удивляйся, подыграй им, сделай вид, что всё идёт по плану… и так далее. Это-то, я надеюсь, ты понял?
– Понял, – промямлил Тихоня, чувствуя, что уже безвозвратно вовлечён в новый, большой водоворот событий.
– Да, а что ты там за ерунду плёл про какую-то темноту, любовь?.. – Сторож насмешливо посмотрел на Тихоню. – Я ничего не разобрал… хотя где-то это уже слышал!..
– Ну… – Тихоня попытался собрать разбегающиеся мысли.
– Стой! – Сторож замер, прислушиваясь.
Прошло несколько секунд. – Так, всё! Потом расскажешь!.. Глаза закрой!..
Тихоня послушно закрыл глаза и тут же почувствовал прикосновение к своей коже скользкого, холодного ветра. Ветер принёс запахи. Это были неприятные запахи города – мокрого камня и дыма. Не того камня, что лежит где-нибудь на лесистом холме тысячу лет, проросший мхом и травой, хранящий молчаливое знание, а мёртвого, пустого, сделанного бездушными механизмами, бессмысленного в своём бесконечном повторении. Не того дыма, который даёт костёр, ароматного и целительного, а того, который производится работой тех же бездушных механизмов, и который медленно и методично отравляет, сжигая в себе здоровье и радость жизни. Пахло ещё искусственной едой вперемежку с тем, во что она превращается в результате круговорота веществ… По пустынной тёмной улице шаркающей походкой бредёт, опустив голову, человек в лохмотьях. Вдруг останавливается, нагибается и поднимает что-то с каменной земли. Радостно вскрикивает. Он нашёл консервную банку. Целую. С едой. Радость сменяется глубоким раздумьем. Банка закрыта, как добраться до пищи? Человек смотрит по сторонам, подыскивая что-то. Затем издаёт победный клич и подбегает к ближайшей стене дома, выбирает место и начинает тереть крышкой банки по шершавому камню. Жестяная кромка вскоре поддаётся, истончается и крышка без труда открывается, позволяя голодающему насытиться. Довольный своим открытием, бродяга с наслаждением насыщается…
Новый порыв ветра, словно песочную картину, сметает увиденное…
