– За тебя, приятель! ― Пол отсалютовал другу стаканом. ― И за то, чтобы вся эта затея выгорела.
– И за то, чтобы ты позвонил Дарси Миллер, ― Гарри с удовольствием отхлебнул пива и добавил: ― Причём не по поводу настоящей электронной группы.
– Шутишь?
– Пол, приятель, я видел, как она тебе улыбнулась! Какие тут могут быть шутки?!
Гарри принялся доказывать целесообразность этой затеи ― как, впрочем, и любой другой, где девушка высказывала хоть какой-то интерес к их музыке, ― но опьяневший Пол уже с трудом понимал, о чём тот говорит.
Единственное, что он осознавал вполне чётко ― так это безграничную уверенность в происходящем. Гарри, конечно же, опять оказался прав: им не о чем жалеть, потому что в итоге всё сложилось как надо. Да, они не стали рок-звёздами, не женились ― вообще жили втроём так, как будто им семнадцать, ― но зато у них был Unsound Records, спасший не только электронные души архипелага, но и их собственные.
А ещё они затеяли новый проект ― и это было последнее, о чём думал Пол, прежде чем провалиться в пахнущий сосной и хмелем сон. Он представлял себе четырёх молодых парней, стоящих за синтезаторами, и один из них пел «I Feel You» великолепно поставленным баритоном.
― Я знаю, что напишут в моём свидетельстве о смерти, ― простонал Пол. ― Микширование.
– А как ты хотел, родной? ― усмехнулся Луис Салазар. ― Спроси вот мою жену ― когда она почувствовала радость от того, что стала матерью?
Они уже которые сутки сводили второй альбом Джона Ли ― самого успешного музыканта, работавшего с Unsound Records. Сам Джон давно спал, растянувшись на диване. За компанию с ним сопел звукоинженер, свернувшийся калачиком в кресле. Бодрствовали только Пол и Луис ― маньяки студийной работы.
– Есть мнение, что радость она почувствовала далеко не сразу, ― ответил Пол, снова включая трек, который упорно не звучал так, как было задумано.
– Вот именно, ― Луис широко зевнул, от усталости забыв прикрыть рот рукой. ― Всякое счастье даётся через боль, через страдание, и не воображай, что музыки это не касается.
– Ты песен Джона переслушал, что ли? ― пробормотал Пол и хлопнул себя ладонью по лбу. ― Мы драм-машину забыли, Луис. Вот почему он звучит так странно.
– Да ладно?
– Перестань философствовать и послушай сам.
Они снова пустили трек. Так и было: из второго куплета исчезла драм-машина, а вместе с ней ― и объём, который ударные придавали мелодии. Луис с Полом переглянулись и тихо засмеялись.
