И понеслось.
Пол не зря считался хорошим продюсером: он умел вовремя оставить музыкантов в покое или подсесть к ним, когда чувствовал, что возникают сложности. Вот и сейчас он возился на кухне со старым кофейником, пока Эдди и Стюарт, захваченные творческим процессом, записывали какой-то новый текст. Пол вернулся в гостиную с чашкой и увидел, как через комнату пронеслись Гарри, Кристиан, Лесли и Карл – очевидно, коллеги мчались на перекур. Стукнула входная дверь, голоса размякли в тишине, как печенье, опущенное в молоко – и остались лишь ослепительные звуки синтезатора, на котором Эдди и Стюарт подбирали мелодию.
Пол глотнул кофе и улыбнулся. Ощущения от студийной работы были сопоставимы с другой его страстью – ездой на автомобиле. И там, и там мир сливается в одну цветную полосу – потому что имеет значение лишь то, что впереди, а всё вокруг просто перестаёт существовать.
Пол отставил чашку и подсел к композиторам. Они как раз бились над каким-то переходом, и он посоветовал им взять терцию, чтобы плавно свести мелодию к тонике.
Эдди потёр ладонью уставшие глаза. Приближался рассвет – это он понял по сияющему за окном белому небу. Странный, конечно, цвет у столичного утра: как будто город живёт не под небом, а под экраном проектора.
Рядом спал Стюарт, компактно устроившись на другом конце дивана. В кресле напротив дремал Пол. Эдди тоже прикрыл глаза, но уснуть не смог – раздражал белый прямоугольник окна. Какой же всё-таки тошнотворный цвет, подумал он. Не то что в его родном городе – там небо ярко-синее. Там небо хотя бы похоже на небо, а не на экран с пузырящейся на востоке расплавленной плёнкой.
«Пол, Кристиан, Гарри, Лесли, Карл… – сонно перечислял Эдди. – Как они вообще живут в этом городе, не видя нормальных цветов?».
Вдруг он широко раскрыл глаза. Слова пришли на ум сами собой, и Эдди, вскочив, принялся носиться по гостиной в поисках хоть какого-то клочка бумаги. Вытащив листок из-под стопки пластинок, он перевернул его, убедился, что вторая сторона перечёркнута, и стал лихорадочно писать – о нормальных цветах, нормальном небе и нормальной жизни в том виде, в каком он себе её представлял.
«Теперь наушники», – Эдди сунул листок в карман джинсов и по второму кругу обошёл гостиную. Единственные найденные наушники ни к чему не подошли – тогда Эдди, махнув рукой, взял Minimoog[3] и отправился на кухню.
Он надеялся запереться и в одиночестве подобрать мелодию – но, пройдя вглубь комнаты, заметил спящего Лесли. Коллега, несмотря на рост, умудрился втиснуться на небольшой диванчик, зажатый между холодильником и крайней тумбой. Эдди разочарованно поморщился и, осторожно опустив синтезатор на стол, на цыпочках двинулся к плите – чтобы, раз уж он сюда пришёл, хотя бы выпить кофе.
