– А Рауль фон Р. вообще сам на себя не похож. Я с ним заговаривал пару раз, но он меня даже не услышал…
– Мне кажется, что произошло что-то нехорошее…
– Не думай об этом, любимая, спи.– Филипп обнял и поцеловал жену. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
***
Мэгги и Лизхен уселись на диван и проговорили почти до самого утра. Обеим было тревожно. Мэгги призналась, что не испытывает никаких чувств ни к одному молодому человеку, что Рауль фон Р. кажется ей скучным, в нем нет той жизненной силы, которая бы увлекла Мэгги. А Эдуардо Альба показался ей чересчур напористым и грубым. И вообще, она не собирается выходить замуж за испанца. Лизхен посочувствовала подруге, и сказала, что со стороны ни один их двух не вызывают у нее симпатии. Раулем фон Р., с ее точки зрения руководит уязвленное самолюбие, а братья Альба, ей, в принципе, не нравятся. Но она бы не хотела, чтобы кто-то из них пострадал. Девушки сошлись на мнении, что равнодушие избранницы, не повод для дуэли. Тем более что от этого никто не выигрывает. В любом случае, Мэгги не выберет ни одного из них. На этом они уснули прямо на диване, положив под головы диванные подушки.
Утром обе встали с больными головами. С большим трудом при помощи горничных привели себя в порядок и отправились в столовую, где их уже ждали. За завтраком Ванесса попросила Мэгги подробно рассказать, как было дело на приеме у герцога Альба.
Мэгги все рассказа подробно и без прикрас, не высказывая своего мнения или впечатления. Потом Лизхен рассказала о том, что услышала. К удивлению дам, мужчины улыбались так, что только не смеялись в голос.
– Николя, Филипп! Разве вас не волнует это происшествие?– возмутилась Агнесс, которая, только теперь, узнала о том, что произошло накануне.– Мэгги, моя сестра. И мне совсем не хочется, чтобы с ее именем были связаны какие-то сплетни или домыслы. Мы прожили спокойно шесть счастливых лет. И что теперь? Все заново? Опять бежать куда-то от кого-то? Что вы смеетесь? Это возмутительно!
– Дорогая, Агнесс! Не сгущай краски. Во все века мужчины дрались во имя прекрасных дам. В древности случались даже трехсотлетние войны из-за необыкновенных красавиц. В этом смысле репутация Мэгги не пострадает.– Примирительно произнес Николай Александрович.
– Дело касается моей сестры, баронессы фон Вейли! Я не желаю, чтобы о ней говорили даже в такой связи.
– Агнесс, дорогая, давай спросим Мэгги, а что она сама думает об этом?– весело спросил Филипп.
