Баренцев заинтересованно всмотрелся в нее и, к собственному изумлению, проник взглядом в чужое жилище. Там он узрел роковую женщину, в чьих глазах стояли слезы, а в руках дрожала дымившаяся сигарета. Неизвестная, комфортно расположившись в кресле, слушала проникновенный блюз. Ее снедали тоска и одиночество. Однако струившаяся по венам грусть омывала ее сердце чистейшей водой, исцеляя от ран этого дня. Это были ее минуты…
Баренцев вздрогнул и удивленно обнаружил себя снова на лоджии. Роковая женщина и блюз – бесследно истаяли. Писатель ошарашенно воззрился на вино, так и не дождавшееся его жадных глотков. Кот, в свою очередь, едва заметно улыбнулся.
– Вот они – отголоски сиреневого океана, – прошептал Баренцев, массируя виски́. – Теперь я и сам не уверен, курю я что-то или нет!.. Филимон, ты это видел?.. Это… Ничего себе!.. Я словно… подсмотрел!..
Писатель рассеянно запахнул полы домашнего халата и задумался. Между тем раскаленная мешанина закатных красок окончательно остыла. Бархат юной ночи несмело пеленал город.
– А еще люди так страшатся смерти, будто это что-то необычное. – Баренцев понюхал вино, но пить его не стал. – Да, инстинкт самосохранения силен, безусловно. Но смерть – это же самая естественная вещь на свете! Она уже процедила буквально всех: и великих, и младых, и подобных, и бесподобных! А вдруг все они на той стороне в один голос скажут: «Эй, вот и ты прошел через это. Оказалось не так сложно, верно?» Просто человек меняет одну лодку на другую. Сейчас ты плывешь с живыми, и это вас объединяет. А потом ты уже в компании мертвых – и это вас тоже роднит! Как бы то ни было, в итоге всех ждет воссоединение – при должном терпении, конечно. Что скажешь, а Филимон?
Однако кот оказался целиком поглощен изучением противопожарного освещения соседнего дома.
– Опять морду от меня воротишь? – нахмурился Баренцев. – Хотя тебе-то что? У тебя же девять «попыток». Как раз хватит на девятерых таких однолодочных, как я.
Тем не менее он обратил внимание на здание, заинтересовавшее кота. Там происходило нечто странное: освещение продуваемых аварийных лоджий самостоятельно срабатывало. Выглядело это так, словно кто-то незримый бегал вверх-вниз, нервируя тем самым лампы, оборудованные датчиками движения.
Неожиданно для себя Баренцев внутренним оком узрел довольную лису, невесть откуда взявшуюся в городе. Именно перемещение рыжей плутовки, шнырявшей по ступеням в поисках еды, порождало занятные световые сигналы.
