– А вы что, знаете всех остальных? – в том же духе парировал я.
Зина замолкла и напряглась, – хотя последнее трудно утверждать по отношению к горе студня, – почуяв, что ситуация окончательно стала какой-то нестандартной, противоречивой и враждебной, и только поправила халатик на слоновьих окороках.
Я же настойчиво продолжал развивать неприятную для нее мысль:
– Ведь среди прочих лауреатов могут оказаться действительно хорошие, скромные работяги, которые не заказывают журналистам статьи о самих себе. Нет, я думаю, не нужна вам грамота. Я так и напишу: что вы абсолютно счастливы без всяких наград, что вам дороже всего на свете ваша чистая совесть, и что приятнее всего видеть счастливые глаза благодарных отдыхающих санатория…
Повариха резво вскочила на ноги, сжимая руки в кулаки. Вот тут-то Зину и прорвало по-настоящему, и она перестала жадничать на слова. К тому же произошла неожиданная метаморфоза – курица превратилась в змею.
– С-слушай, ты… – прошипела она, кривя маленький ротик в неприязненной гримасе и искря черными глазенками. – Ты еще пожалеешь об этом… С-сам напросился.
Наседкина порывисто развернулась и бросилась к лестнице. На ходу она шумно прочистила горло и сплюнула крупный сгусток в траву метра на полтора от себя, после чего достала откуда-то между грудей пачку сигарет, зажигалку и нервно закурила. Действительно, чего скромничать, когда маски уже сброшены? Еще некоторое время я провожал взглядом белый воздушный шарик, скачущий вниз по ступенькам и оставляющий за собой в воздухе длинный шлейф табачного дыма, пока он окончательно не скрылся в черном проеме заднего входа санатория «Золотая нива». Ну и хорошо, а то от Зинаиды – из-за чрезмерного волнения, что ли? – уже начали исходить не самые приятные ароматы.
Жаркое солнце припекало все сильнее, и я хотел успеть в центр к своей заказчице до дневного зноя. Чтобы не тратить время на пустые разговоры, я вышел с территории санатория через калитку, а не через проходную, махнув охраннику рукой. На дорогах заметно оживало движение – курортный город неспешно просыпался. Я перебежал через проезжую часть, проскочив между стремительной маршруткой и медлительным туристическим автобусом, прошел с полквартала мимо витрин бесчисленных кофеен, чередующихся с микрокредитными организациями, закусочными и юридическими конторками, и свернул за угол у хлебного магазина. Еще через один квартал блестящих витрин, сразу за перекрестком Черноморской улицы и Центрального проспекта, возле скопления сувенирных ларьков и продуктовых павильонов была остановка маршрутных такси. Самой маршрутки, как обычно, не было.
