Три ментальных прыжка, и я уже на марсовой площадке. Слегка офигиваю от высоты полета: палуба далеко внизу, а гладь океана еще дальше. Это и есть самый настоящий ночной полет – несемся над водами на высоте почти тридцати метров. Звезды, кажется, можно срывать с небес, как переспевшую вишню. А из-за отсутствия Луны, они кажутся еще ближе и ярче.
– Реджи, холодает.
– И не говори Фреди, хорошо еще, что ветра нет, а то мы бы тут с тобой прикурили.
Мой носитель соглашаясь кивает головой. Двое марсовых смотрят вперед, куда несется огромный пароход, изрыгая дым из трех труб. По моим прикидкам, до айсберга остается едва ли минут двадцать, и надо было срочно отвлечь матросов от линии горизонта. Делаю ментальное усилие – представляю терпкий запах выкуриваемой сигареты.
– Может покурим? – Тут же реагирует Фредерик Ли. Ох, уж эти мне курильщики, стоит только вспомнить вкус табака, и они делают охотничью стойку. Интересно, Павлов уже проводил свои опыты, или в этом времени я первый экспериментатор по приобретенным рефлексам.
– С мостика увидят, оторвут нам кое-что посущественнее голов.
– Будем по-очереди.
Реджинальд присаживается на корточки и в кулак с наслаждением втягивает в себя никотиновую отраву. Правда запах дыма совсем не похож на привычную вонь современных сигарет. Может, он курит какой-нибудь элитный табак? А что? Вполне может быть…
Когда он встает, прячется за ограждением уже мой носитель. Вкус сигарет действительно приличный. Но беспокоит Редж, слишком пристально высматривающий что-то вдали. Это совсем ни к чему, и я начинаю планомерную обработку своего хозяина. А что лучше всего может отвлечь от работы? Конечно же женщины, особенно посреди океана да с соседством от простеньких дурнушек с третьих классов до заоблачных дам высшего света. Разжигаю примитивный до банальности костерок похоти. Что не очень-то и сложно, поминая богатую коллекцию порно, просмотренного мною в пубертатный период. Мой реципиент ошарашен чередой образов внезапно заполнивших его невинное сознание. Некоторые фрагменты для него становятся настоящим откровением.
– Редж, скажи, а у тебя с двумя было?
Вопрос, сравнимый по накалу подспудных страстей с лучшими шедеврами Шекспира, застает напарника врасплох. Тот, мгновенно забывая о важности порученного дела, отвлекается от чернильного горизонта и поворачивает ко мне озаренное тайным превосходством лицо. Здоровый румянец, наверное от холодного ветра, заливает всю его рябую физиономию.
