Детектив беззвучно посмеялся, пока бармен хохотал во все горло от своей же истории. Джентльмены отсмеялись, затем Кристиан отпил из своего стакана и начал излагать:
–– Был у меня очень много лет назад, один напарник. Молодой, энергичный, плечистый парень, только получивший звание сержанта, чему бесконечно радовался и гордился. Женился на красавице, народили дочку, переехали к югу от центра, где меньше дрянных заводов. Этот молодой, без головы верил в справедливость и правосудие, привычно для молодого офицера. Сидим значит мы как-то в участке и поступает звонок, с вестью о том, что сбежал зек из окружной тюрьмы и бегает от патрульных по городу. Этот марафонец, раненный в руку, сумел пробежать четыре квартала, а затем скрыться. Через тридцать минут мы были на месте и помогали патрулировать нашим ребятам обыскивая ближайшие магазины, лавки и забегаловки. Над головой пару раз пролетали вертолёты, но от них не было никакого проку до самой ночи. После заката, мы сменились с другими патрульными, и я собирался поехать домой, как мой напарник предложил пойти к нему и опустить по паре стаканчиков. Я сломался перед его заманчивыми предложениями, да и его рассказы о лучшем в городе бренди, были слишком привлекательными. Мы дошли до его дома пешком, так как он сказал, что живёт совсем поблизости. Пять минут и не прошло, как мы уже поднимались по лестнице в его доме. Он рассказывал уже восьмой по счёту заезженный анекдот, от которого сам приходил в восторг, пока мы не поднялись на этаж. Дверь в его квартиру была выбита в месте замка и чуть приоткрыта.
–– Лиззи? Так он окликнул свою жену и плавно открыл на распашку дверь.
Я никогда не забуду то, что увидел в тот день. Два изрезанных и избитых, полностью обнаженных тел лежали в обнимку, в огромной луже крови на полу. Тело женщины было дичайшее изуродовано и изнасиловано, как и маленькой девочки лет пяти, лежащей рядом. А лицо девочки… Ладно. Из ванной туалета, издавались звуки вытекающей воды. Как потом выяснилось, там неподвижно лежал тот самый беглец, которого мы искали в тот день. Он покончил с собой, в полностью наполненной кровавой ванне порезав себе вены от запястья до сгиба локтя. Поступавшая вода из крана, вытесняла красную жидкость, растекаясь по полу туалета.
Бладхаунд замолчал. Молчание взяло вверх на пару минут. Бармен с выпуклыми глазами таращился на детектива. Он перестал намывать стакан, поставил его на бар и прикрыл рукой лоб, мотая головой, пытаясь выкинуть из головы представленные образы. Затем он достал рюмку, налил себе джина и махнув рюмку залпом, отдышавшись грустно проговорил:
