Иван-царевич коня за золотую узду ухватил и скорее из города отправился.
Доскакал он до зеленого дуба, подхватил Елену Прекрасную на седло и к своему царству помчался, только пыль столбом.
Отъехал он много, верст двести, наверное, и стал о волке вспоминать:
- Где там мой верный товарищ тамбовский серый волк? - Где там мой серый товарищ тамбовский верный волк?
Как раз в это время царь Кусман задумал с прекрасной Еленой целоваться. Только-только он руки развел и губы приготовил и глаза от счастья закрыл - его невеста вдруг лохматой стала на ощупь, как медвежья шкура. И зубищи у нее появились - каждый с лапоть среднего размера. И зарычала она страшным голосом:
- Ры-ры-ры!
Бедный царь Кусман закричал от страха и в обморок грохнулся. Еле-еле откачали его. И жениться с тех пор он ни на ком не хотел, сколько его ни уговаривали.
А перед Иваном-царевичем вдруг ниоткуда серый волк появился. Стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему:
- Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка. А прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом.
Иван-царевич сел на серого волка и поехали они в царство царя Долмата (он же царь Афрон).
Долго ли, коротко ехали и, доехав до того государства, за три версты от города остановились.
Иван-царевич начал просить серого волка:
- Слушай, друг ты мой любезный, серый волк! Сослужил ты мне много служб, сослужи мне и последнюю. Оборотись ты конем златогривым наместо коня моего. Потому что расстаться мне с ним ну никаких силов нет. Если можно, а?
Серый волк несколько удивился его повышенной скромности и его такому желанию и сказал:
- Ты, Иван-царевич, столько себе в обе руки забираешь, что и удержать будет трудно.
На что Иван-царевич отвечал:
- Удержать не добывать. Удержать впятеро можно против того, что добыть надобно!
Серый волк возникать и спорить не стал. Ударился он вдруг о сыру землю и стал конем златогривым.
Иван-царевич оставил Елену Прекрасную на зеленом лугу (скорее, на желтом, осень ведь на дворе). Сел на серого волка золотогривого и поехал во дворец к царю Долмату-Афрону. А настоящий конь на лугу пастись остался.
Дальше все как по нотам прошло. Царь Долмат обрадовался, обнял Ивана-царевича и похвалил:
- Ой ты гой еси, добрый юноша, угодил ты мне, старику!
(Хотя какой там старик, сорока еще нет! Только в то время люди, которым под сорок было, за стариков почитались.)
- А я было тебя за совсем бестолкового держал! Ох, недооценивал я твои способности!
