– Угу, – промычал я и скинул капюшон. Парень вмиг расслабился и, приветственно кивнув, скрылся в подсобке.
– Заходи, Марк, давно тебя ждём. – Донёсся следом всё тот же голос, и я, заперев дверь на тяжёлый засов, пошёл следом.
Запах спирта усилился. Я вошёл в тускло освещенную единственной лампочкой комнатку без окон и с одной лишь дверью, переоборудованную когда-то стариком Борландом из складского помещения диспетчерской в место для попоек. Полупустые железные стеллажи с парой старых радиоприёмников на них были сдвинуты к стенам, рядом стояли коробки с непонятным железным хламом, а в центре помещения располагался простенький стол из старой бочки и листа фанеры на ней. На столе уже красовались три бутылки водки и полупустой паёк рабочего класса «Б», отличавшийся от других пайков яркой красной упаковкой.
Я стянул плащ и, кинув его на ящик с радиодеталями, сел на любезно поставленный Сэмом табурет. Тут же передо мной появилась стопка, и жилистая рука до краёв наполнила её прозрачной. Я благодарно кивнул Сиве и, зажмурившись, опрокинул штрафную. Палёный алкоголь раскаленной медью пролился в желудок, обжигая пищевод, но вместе с теплом почти сразу пришло расслабление. Стало вдруг очень спокойно, лёгкий озноб, не отступавший с улицы, спал, а гудящие после тяжёлой работы руки утихли. Я тяжело выдохнул.
«Не беспокой человека, только пришедшего со смены», – так звучало негласное правило, уже давно действовавшее в здешних краях. Никто никогда не произносил этих слов – понимание само укладывалось в душах людей с каждым прожитым в этом месте днём. Город менял человека с пелёнок, делая его, подобно себе, тихим и мрачным, закапывая все надежды и мечты. Эмоции заменялись скупым безразличием, слова – безмолвным пониманием. Менталитет, негласные правила – всё это, словно наркотик, с ранних лет попадало в разум человека и крепко заседало там без возможности избавления. Именно поэтому совсем не нужно было слов, чтобы понять – мне сейчас нужна лишь стопка водки и минута тишины. С расспросами никто не приставал.
Спустя некоторое время, проведённое в немом молчании, я перевёл рассеянный взгляд на присутствующих. Всё трое сидящих за столом выжидающе глядели на меня, кто покручивая в руке пустую стопку, а кто просто скрестив руки.
– Почему так долго? Поймали? – раздался вдруг хриплый голос старика Борланда. Он сидел на стуле прямо напротив, сверля меня своим вечно оценивающим взглядом.
– Нет, – ответил я почему-то виновато, хоть ничего и не произошло. – Хвоста тоже не было.
