– Прости меня, – еле слышно пролепетал он, сам не зная, зачем.
ТРИДЦАТЬ СЕКУНД
Она улыбнулась и с силой, которую он не ожидал от неё, потащила его вниз по лестнице. Он бежал за ней, выкрикивая что-то бессмысленное и смеясь. До прыжка оставались секунды, когда Игорь зафиксировался в кресле и закрыл глаза. Он хотел было открыть их вновь и что-то сказать, но не успел. Пространство и время сгустились и, казалось, эта концентрация может просто раздавить. В висках заболело, и вдруг всё погасло.
ПЕРЕХОД ЗАВЕРШЁН
Игорь тяжело открыл глаза и не увидел перед собой ни приборной панели, ни голограмм, ни кресла пилота – только серый потолок.
Голова болела жутко, в горле пересохло, тело изнывало от какого-то смутного изнеможения. Кота рядом не было. Воронов, издавая глухой стон, с болью наклонился поднять костыль. Когда он выпил воды и умылся, ему стало чуть легче. Придя на кухню, он застыл как вкопанный. И дело было не в Персике, бесцеремонно разлёгшемся на столе – перед глазами Игоря мчались кадры из его сна.
Записать. Всё записать. Срочно.
Но более здравая часть сознания говорила, что сперва стоит поесть; в противном случае он даже не сможет бить по клавиатуре. Сколько вообще времени? Намазывая плавленый сыр на кусочки хлеба, Игорь водил взглядом по стенам, ища настенные часы, и только через минуту вспомнил, что уже давно перевесил их в коридор. Голова болела. Но это ничего. Поесть и писать. Остальное – потом.
Он торопился жевать как можно быстрее, так что еда чуть ли не валилась изо рта. Но его это не беспокоило – больше всего сейчас он боялся упустить тот эфемерный мир, которым жил так недавно. Он пытался сосредоточиться на нём и не отпускать. Голова заболела ещё больше. Выпив только полкружки чая, он бросил недоеденный бутерброд и, схватив костыль, буквально помчался в комнату, ведь мир мог исчезнуть в любой момент. В коридоре он упал, ударившись больной ногой об косяк. Простонав сквозь зубы и выругавшись, он всё же добрался до стола и сел, сразу же открывая ноутбук. Он пытался не думать о боли в ноге и не терять сосредоточенности на своём мире. Только сейчас, включив компьютер, он узнал, что уже два часа дня.
Он стал писать. Писал, не отрываясь, не разгибая спины, не отдыхая. В какой-то момент он осознал, что весь роман, который он почти закончил, следует поменять, в корне поменять. Теперь Игорь был полностью уверен, что его сны – ключ к роману, к настоящей, правдивой истории. Она должна быть именно о том мире, потому что сам автор
