Мама до того была расстроена, что папа так долго ехал, что не заметила Волшебницы, которая неторопливо шла мимо. Это была самая настоящая Волшебница. На ней был чёрный до пят плащ с капюшоном, синий усыпанный звездами колпак, и на носу круглые золотые очки без стёкол. В одной руке Волшебница держала метлу, а в другой – разноцветные воздушные шары.
Но Маша не была так расстроена, как мама, и Волшебницу заметила. И Волшебница заметила Машу.
– Здравствуй девочка, как тебя зовут? – спросила Машу Волшебница.
– Маша, – не скрывая удивления, ответила Маша.
– А меня просто: Волшебница, – отвечала Волшебница. – Хочешь, я подарю тебе волшебный шарик?
– А почему он волшебный? – спросила Маша.
– А на нём можно летать.
– А почему тогда вы идёте пешком, а не летите на воздушном шарике? – потихонечку приходя в себя от удивления, спросила Маша.
– Надоело, – охотно призналась Волшебница. – И на метле летать надоело. Захотелось все делать самой. Вот ты, к примеру, всё делаешь сама?
– Я стараюсь, – честно призналась Маша. – Я сама умею есть суп ложкой, сама умею чистить зубы, и даже сама умею выдавить зубную пасту из тюбика – столько сколько нужно. А раньше я выдавливала столько пасты, что она даже падала на пол. А вот завязывать шнурочки на ботиночках я ещё не научилась.
– А хочется?
– Конечно, – не задумываясь, ответила Маша.
– А почему? – все допытывала Волшебница.
– Во-первых, – и Маша привычно загнула мизинчик, – чтобы меня не дразнил мой старший братик Герман. А то, когда мы куда-нибудь с мамой опаздываем (с папой Маша никогда никуда не опаздывала), Герман постоянно ноет: опять мы из-за Маши опоздаем, опять она не успела завязать шнурочки на ботиночках! – подражая своему девятилетнему брату, заныла Маша.
– А во-вторых? – спросила Волшебница.
– А во-вторых, – Маша загнула безымянный пальчик, – чтобы папа меня похвалил. Я когда что-нибудь делаю сама, папа обязательно меня хвалит, и покупает моё любимое мороженое.
– А в-третьих? – не отставала любопытная Волшебница.
– А в-третьих, – Маша загнула средний палец, – это очень интересно, когда всё делаешь сама.
– Вот! – сказала Волшебница и страшно почему-то расстроилась. – И у меня то же самое, – честно призналась она Маше.
– Во-первых, – и Волшебница, подражая Маше, загнула мизинец, – мне надоело слушать от моей знакомой, Серой Вороны: опять эта Волшебница на своей метле всех нас обогнала! – передразнивая Ворону, жаловалась Волшебница. – Это не честно! – каркливо продолжала она передразнивать.
