- Будем начинать, - грустно скомандовал Первый.- Садитесь.
Мы уселись друг против друга, опустив хвосты, чтобы не происходило утечки энергии.
- Сосредоточимся, - скомандовал Первый. - Раз, два, три.
Я поднял глаза на Шестого и ощутил на себе отчетливо сфокусированный взор Первого. Цепь замкнулась.
Глядя в фосфоресцирующие глаза Шестого, который с четкой отработанностью движений повернулся к Пятому, я сконцентрировал всю свою энергию на той информации о работе Комиссии по Контактам, которая стала мне известна за последнюю неделю. Шестой отражал мои мысли на Пятого, Пятый на Четвертого, и так далее.
- Начинаем передачу,- негромко сказал Первый, как только суть накопленной информации стала ясна ему.
Мы подняли головы, и каждый из нас мысленно увидел нашу родную Котсаму, прекрасный образ которой запечатлен в наследственной памяти каждого котенка.
Великолепное необозримое небо чистого фиолетового тона, розоватые облака, ярко-голубое солнце...
- Кончаем передачу,-печально объявил Первый, но коты не расслышали его, находясь в состоянии задумчивого транса.
Мы снова передали позывные, и опять безрезультатно.
- Да что это такое?-в отчаянии спросил Третий.
- Да что это такое? - эхом отозвался грубый человеческий голос. С грохотом распахнулась чердачная дверь, струя холодной воды уда...
...посадили в мешок и куда-то со двора понесли-мне ребята сказали. Дома никого не было. Я схватил сумку с бутылками, которые мне бабушка давно велела сдать, не помню, как с лестницы спустился. Эх, Сенечка! Когда это он только успел выскочить? Ребята говорили - дяденька-живодер ему колбасу протягивал.
Другие кошки небось живо разбежались, а Сенька у нас доверчивый - его ведь ни разу никто не обидел. Вот и поддался на глупую приманку.
Во дворе - никого, на улице - никого. Догадался заглянуть в соседний двор - так и есть! Стоит дядька, неопрятный какой-то, небритый, а за спиной у него грязный мешок. Пригляделся - что-то в мешке шевелится, слабо-слабо. Небось одного Сенатора и удалось поймать.
- Дяденька! Вы моего кота взяли. Отдайте, пожалуйста!
Дядька хмуро на меня поглядел, молча закурил.
- Дяденька! Это же мой кот! Почему он молчит? Я же с ним вежливо говорю.
- Это кот наш, домашний. Он не бродячий.
- А домашний - зачем на улицу выпускаешь? - спросил дяденька хрипло.
Я, во-первых, не выпускал Сеньку. Во-вторых, хочется ведь животному на улице побегать, травки понюхать. Вот бы дядьку этого запереть дома в четырех стенах - что бы он тогда сказал? Но я ему ничего не стал доказывать, только объяснил:
