Вырвала свою руку из ее хватки.
— Больше не приходи. — бросила, заходя в дом.
Мне надоели эти бессмысленные разговоры. Зачем начинать это, если каждый раз все заканчивается так. Она не понимает меня, не верит. Я же устала объяснять.
Зашла в дом.
— Лия, я как раз иду к тебе — улыбнулась молодая медсестра с системой в руках — Пора обедать.
Обедать. Меня кормят через вену. Другого способа наполнить мой организм питательными веществами нет.
Прошли в комнату. Я легла на кровать, сняв перед этим халат.
— Черт — выругалась медсестра, ощупывая мою руку — Ой, прости — тут же поспешила оправдаться — Просто вены совсем уже плохие. Может попробуем на другой руке.
Девушка перетащила все к правой руке. Перетянула жгутом выше логтя и попыталась установить иглу. Но вена лопнула.
— Прости — быстро вытянула иглу и приложила ватку, сгибая мою руку в логте.
— Все нормально. Давай в ногу. — сказала я.
Девушка кивнула и все же установила систему.
— Удобно?
Кивнула.
— Хорошо — подкрутила колесико, регулируя капли — Ну все. Я зайду позже.
— Спасибо.
Положила голову на подушку и стала гладить живот. Малыш активизировался и стал вытварять в моем животе акробатические кульбиты. Но сегодня это было особенно больно. Малыш словно пытался выйти. Прямо через живот. Застонала, пытаясь удержать его двумя руками.
— Тише, маленький, тише.
Малыш, словно услышав мой голос, начал затихать. Стёрла ладонью пот со лба. Господи. Он сильный, как и его отец.
— Ну как прошло? — спросила, вошедшая после обеда, Мила.
Милания- моя соседка по комнате. Худощавая девчонка с очень короткой стрижкой, почти под мальчика и большими голубыми глазами. Она здесь уже два года. Ее родители погибли в автокатастрофе. У Милы был нервный срыв. Она почти год не разговаривала. Здешние врачи помогли ей. Но ее так и не выпускают. Мила была из обеспеченной семьи. А теперь ее деньгами заправляет опекуны и судя по всему они не хотят лишатся этого. Но завтра ей исполнится восемнадцать и она свободно сможет уйти от сюда и начать распоряжаться своей жизнью сама.
— Нормально, а у тебя?
Мила выглядела особенно бледной, будто что то случилось. Она ходила пообщаться с опекунами и главным врачом и видимо разговор не заладился.
Девушка села на кровать, скрестив ноги и упёрлась взглядом в свои руки, в которых был кусок бумаги.
— Послезавтра меня переводят.
Что?
— Куда? — не поняла я
Куда ее могут перевести. Завтра она станет совершеннолетней и уже сможет сама решать находится ей здесь или нет.
