Иерополь обладал непередаваемой чахоточной красотой глубоко больного человека. За крохотными толстыми стеклами медленно, будто вальсируя в танце, падал снег вперемешку с пеплом. Низкие тучи, траурной вуалью укутавшие небо в ходе Священной Войны, скребли по крышам небоскребов делового центра и шпилям храмовых комплексов Вышеграда, облепивших холмы Иерополя. Вечная мгла рассеивала неоновую подсветку зданий, превращая их в далекие призрачные маяки. Те нависали над безбрежным морем безликих кубов жилых муравейников. Между ними зловещей тенью затесалась пирамида Мортуария, пожиравшего остаточный тусклый свет города своими матово-черными гранями. Выше всех прочих в Иерополе возносилось здание Синода. Выстроенное в виде гигантской белоснежной колонны, оно упиралось своей вершиной в парившую в воздухе глыбу из сплавов, полимеров и керамики. Паргелион скрывался среди туч. Он был темен, холоден и безответен, как и сами ангелы, запершиеся в своей крепости после наступления Апокалипсиса, увенчавшего конец Священной Войны. Паргелион раскинул свои щупальца над Иерополем, создав защитный купол, нейтрализовавший всю погань, пропитавшую атмосферу за годы боевых действий. За пределами этого круга жизни лежали одни бесплодные земли. У самой границы купола на окраине города рядом с геотермальной электростанцией зияла гигантская воронка от стародавнего взрыва, расколовшего земную породу глубокой рваной оспиной. Адский Котел. Бесовское гетто. Туда-то и лежал их путь.
Штейн сделал последнюю затяжку и щелчком отправил окурок в щель приточно-вытяжной вентиляции, служившей очередным защитным барьером. Купол Паргелиона справлялся с поставленной задачей, но внутрь со снегом проникал пепел, что нес в себе невиданную до Апокалипсиса заразу. Вспышки серой хвори, порожденные этой дрянью, возникали то тут, то там. Люди гибли сотнями. Противоэпидемические отряды свозили трупы в Мортуарий, где погибшие пробуждались от забвения в виде манкуртов – бессмертных тел, постепенно терявших воспоминания, личность и цель существования. Причины подобного явления анатомы Бюро Чистоты и гаруспики Инквизитория не придавали широкой огласке. Возможно, они сами не ведали, хотя, как догадывался Штейн, эти мясники трудились не покладая рук, дабы добыть ответы.
Штейн посмотрел на Баррета, одетого в спецовку грехоборцев поверх индивидуального защитного комплекта. Линзы противогаза уставились на него в ответ.
– Так и будем играть в молчанку, офицер? – осведомился Штейн.
