– Да? – услышал он слабый знакомый голос. – Говорите, вас не слышно…
– Наташа? – сфальшивил Антон. – Не узнала? Я, да. Добрый вечер. Как поживаешь?
– Кто это… Антон? Не вижу ничего особо доброго в этом вечере… – ответили ему, не сразу. – Откуда у тебя мой номер?
– Ты же сама мне его дала… тогда… когда… ну, это…
– «Это», если мне память не изменяет, было в марте… и в апреле… А сейчас – октябрь…
– Октябрь? Разве? Понимаешь, я тогда ушёл на операцию…
– И что, только с неё вышел? Поздравляю…
– Нет, не только что… у меня же работа, учёба, потом – армия.
– Так тебя что, в армию забрали?! И куда? Ты откуда звонишь-то?
Булгаков объяснил, что всё это время был на «офицерских сборах». То, что они, эти сборы, проходили в июне – июле и почти три месяца, как закончились, говорить не стал. Абонент приняла это объяснение, как любые другие. Всё же Антон для неё был существом из иных, горних, сфер, и вся его медицинская деятельность была априорно непознаваема.
– И ты сохранил номер моего телефона? Зачем же?
– Я.... я всё помню, Наташа. Очень помню, – голос Булгакова так правдоподобно задрожал, точно он испытывал сильное переживание. Антон заметил это и удивился – он и правда переживал, но не столь сильно.
– Почему раньше не позвонил? – несколько любезнее зазвучало с другого конца провода.
Молодой человек ответил, что… впрочем, какая нам разница, что именно он ответил. Уже понятно, что будущий хирург вполне умел «вешать лапшу», а так же мастерски использовать служебное положение в личных целях. В любом деле важен результат, а результатом разговора стала встреча возле Танка через час.
Наташа пришла не совсем вовремя, опоздав на десять минут. Она вдруг появилась из частого мелкого дождика запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с выбившимися из-под шапочки волосами. Она торопилась, боясь не успеть, и, сойдя с троллейбуса, почти бежала к памятнику. Антон прослонялся этот час по центральной улице Ленина, куря дешёвые болгарские сигареты одна за другой и думая непонятно о чём.
Девушка, достигнув своего хирурга, остановилась, сложила руки перед собой, скрестила ноги и нерешительно улыбнулась. Она так мало изменилась за эти полгода, как будто только вчера он её прогонял со своего рабочего места в грубых выражениях. Её полуулыбка и быстрый взгляд из-под свежеподведённых приспущенных ресниц означали готовность ко всему, которые тогда так взбесили нашего героя.
Привычка всегда преодолевать трудности иногда играет с героями злую шутку.
