Горевалов скомкал простынь, поискал, куда бросить, не нашёл и совсем разозлился.
– Это из-за него всё! – указал он на Антона. – Встал тут пнём! Тебе что сказано?
Мало-помалу на их стол стали поглядывать с соседних. Несколько студентов из булгаковской группы специально подошли поближе, точно собираясь оказать ему поддержку. Пятикурсники зашептались, девушки запрыскали в кулачки. Конфликты в операционной гораздо интереснее конфликтов в общественных местах…
Пётр Горевалов был старше Антона Булгакова на год-два, но, во-первых, уже имел диплом и штатно числился в клинике, во-вторых, выглядел намного внушительнее. От его фигуры, уже начавшей грузнеть и полнеть, исходило ощущение настоящей мужской силы, между тем как Булгаков, сгоняемый сейчас с левой стороны стола, выглядел всего лишь отмалчивающимся юношей. Он переступил с ноги на ногу и взял у сестры ещё одну салфетку с антисептиком.
– Ломоносов скажет, я перейду, – глухо ответил он.
– Я тебе говорю, – задушевно ответил клинический ординатор. – Ты из чьей группы? Как твоя фамилия?
– Так, чего шумим, молодёжь? – у стола оказался мытый Ломоносов, в коротковатом ему бельишке, подхватил у сестры салфетку и начал вытирать палец за пальцем. – Уложил хорошо, Антон, молодец, и про валик не забыл. Ну, чего сцепились? Стелитесь, стелитесь, сейчас начнём. Антон! Пётр!
Пока Горевалов стоял с расстерилизованной простынёй, концом которой он неаккуратно коснулся изнанки стола, Булгаков взял новую, сделал тот же жест, что и опозорившийся ординатор. Расправившаяся как надо простынь аккуратно и прицельно легла на место. Булгаков взял ещё одну, взял пелёнки и за полминуты накрыл поле. Ломоносов, балагуря с сестричкой, оделся и зашёл справа.
– Готово? Отлично. Что, так и будете там оба толкаться? Да брось ты эту простыню, Егорыч, стоишь с ней, точно в баню собрался. Брось вон на пол, санитарка подберёт, – командовал пожилой хирург коротко, очень энергично. – Антон, цапки. Хватай с кожей. А ты, Пётр, сюда иди, на мою сторону. Будешь помогать нам с Антоном Владимировичем.
– Виктор Иванович, ассистировать буду я, – избавившись от простыни, заявил Горевалов. – Как старший. Больная из моей палаты. А крючки пусть студент держит.
– Э, братцы, да вы тут прямо лбами дружка в дружку упёрлись, – усмехнулся хирург, пристраивая поудобнее наконечник электроотсоса. – Рядитесь, кто второй, кто первый? А что рядиться, когда есть соломоново решение. Кто подавал больную? Кто сюда первым пришёл? Антон Владимирович. Вот так. В большой семье едалом не щёлкай! Так что Пётр Егорович, становись-ка вот сюда, рядышком, и поехали. Больная давно в наркозе. Катя, скальпелёк.
