Надя Берестова была одним из 12 студентов в этой группе. Она приехала сегодня специально пораньше, одной из первых, чтобы успеть оглядеться на новой кафедре и понять что к чему. Собираясь вполне осознанно связать свою дальнейшую жизнь с практическим акушерством, Берестова тем не менее питала определённую слабость к хирургии и к хирургам. Ещё до поступления в институт, она, будучи девушкой романтичной, находила в этих словах что-то априорно прекрасное и манящее к себе, точно белый парус на морском горизонте. На последнем курсе мединститута, когда каждый студент знает каждого, Берестова была известна под идиотской кличкой «Крупская», которая приклеилась к ней давным-давно. Наверное, это было связано с тем, что её звали Надежда Константиновна, как и супругу Ленина. Неизвестно, что за остряк придумал ей эту кличку, это так и осталось неразъяснённым. Было ясно, что у него не всё в порядке с ассоциативным мышлением и моральным кодексом- одним словом, дебил.
Кличка оказалась цепкой. Многие ребята, особенно с соседнего потока, совершенно не зная ни имени Берестовой, ни фамилии, при упоминании «Крупской» ехидно ухмылялись, показывая, что обладательница им хорошо известна. Надя лишь гордо пожимала плечами и вздёргивала голову повыше. Возникало впечатление, что весь курс состоял из дураков и дебилов…
Одев поверх платья тщательно накрахмаленный вчера халат и устроив на голову шапочку, Надя заняла место среди группы. Рядом уселась Галка Винниченко, её лучшая подружка последние два месяца. Обе девушки продемонстрировали бурную радость по поводу встречи и начали оживлённый брифинг о последних институтских новостях.
Обмен новостями тут же поглотил обеих, как могло показаться со стороны, но на самом деле 90% надиных чувств и внимания были ориентированы вовне. Её чуткий слух и острый взгляд фиксировали и мгновенно анализировали всё происходящее в зале. Слева в задних рядах рассаживалась смущённо и робко совсем зелень – пятикурсники. Эти ещё изучали госпитальную хирургию как предмет, а не специальность, наряду с иными клиническими дисциплинами. Спереди, уже много раскованней, занимали места шестикурсники-субординаторы, делавшие хирургию своей будущей профессией. Всех их Надя знала – одних лучше, других хуже, кого-то вообще только в лицо и по фамилиям. С ней здоровались. Одни только сухо кивали и отворачивались, другие радостно улыбались и что-то кричали. Гоша Шелест, курсовой Казанова, так вообще, пробрался к ним с Галкой по рядам, целовал ручки и сыпал комплиментами, девушки смеялись. Сумрачно пролез на своё место в предпоследнем ряду, как раз перед Надей, Серёжа Говоров, высокий серьёзный молодой человек, член Комитета комсомола института. Этот даже не поздоровался. Свинья…
