Кобыла чуть наклонила голову вправо, задумалась, потом вполне ясно кивнула, и Дана четко ощутила ее эмоции – да, новое имя нравится, и новое существо тоже.
Следующие дни ушли на очистку дома от всего, что могло принести вред. Дана выносила вещи Сафета на задний двор и сжигала. Этого не избежала даже мебель, благо девушка наконец более-менее освоила левитацию предметов. Труды колдуна безжалостно пожрал очищающий огонь. Дана даже не подумала сохранить его записи, чтобы потом разобраться, что и с чем намешал колдун. Лишь Создатели вправе вмешиваться в организмы живых существ, но никак не недоучки, которые ничего толкового создать не в состоянии, и уж тем более улучшить это. Потому колдун и мучился в догадках, почему у него не получается создать то, что он хотел.
Животные, умершие один за другим, были погребены там же, в огне. Ветер унес их пепел, не оставив даже воспоминаний. Дана и Мгла немного постояли над погребальным костром. Потом Дана принялась наводить порядок во дворе, а Мгла решила заняться разведкой – здесь оказалось так много всего интересного, не испробованного. Вот, например, железный забор. Она поморщилась, лизнув холодное железо. Горькое, намного хуже, чем внизу в подвалах. Она с обидой укусила невкусное железо, еще и еще.
Когда Дана наконец закончила с приборкой, Мгла уже прогрызла основательный кусок в заколдованной ограде. Девушка с тревогой осмотрела кобылу – никаких последствий от встречи со смертельными заклинаниями. И на ограде следов магии не осталось, потому что Мгла буквально разорвала плетение, и заклятья потеряли свою силу. Дана с изумлением посмотрела края дыры в ограде – заклятья висели лохмотьями, а Мгла задумчиво жевала кусок железа. Прожевала, не понравилось, выплюнула. Высунула нос за ограду, в недоумении осматривая незнакомое чудо – деревья. Они вкусные?
– Э, нет, голубушка, – остудила ее пыл Дана, – Хватит с тебя и ограды. Идем собирать вещи, мы сегодня уходим, раз привратного заклинания больше нет. Ведь ты пойдешь со мной?
Мгла согласно кивнула и пошла вслед за новой хозяйкой, которая никогда не забывала ее покормить, и у которой всегда находилось ласковое словечко для нее. В записях колдуна про лошадь почему-то ни словечка не нашлось. Да и на его эксперимент она не походила – живая, не агрессивная, любознательная.
Леший от души благодарил Дану за избавление его леса от колдуна, а еще пуще того – от злой воли зловещего призрака в доме. Рубиус и после смерти не растерял своего дара – его посмертной магии хватило, чтобы притягивать в дом все новых и новых чернокнижников. Зов ловил подходящую жертву и дурманом проникал в мозг, заставляя бросать все и искать дом Рубиуса. Здесь каждый новый чернокнижник селился до конца своей жизни, чтобы продолжить труды Рубиуса. Теперь же дом стал обычным имением, без всполохов красных огней, и завываний на чердаке.
