Апок. 14, 6-7.
Об ангеле, возвещающем близость суда.
Ап. 14, 6-7. Средина неба показывает чудесно и высоту ангела, и то, что явившийся ангел есть небесный, свыше посланный за тем, чтобы своим посредничеством земных людей богоподражательно возвести на небо, так, чтобы тело Церкви соединилось с Христом, главою нашею. Вечное же Евангелие означает, что от века сие предопределено было Богом. Говорит же, чтобы убоялись Бога, не страшились же антихриста, не могущего с телом убить души, но ему, как получившему власть на малое время, противостояли бы благодушно по причине близости суда и воздаяния пожившим.
Апок. 14, 8.
О втором ангеле, возвещающем падение духовного Вавилона.
Ап. 14, 8. Вавилоном, по значению имени, называет смешение мира сего и смущение житейское, о котором говорит, что оно скоро падет или уничтожится. Вином ярости блудодеяния называет не только неистовство и исступление мыслей от идолопоклонства, но и опьянение и безумие от всякого греха, за которое истреблены будут все любодеющие от Бога, по выражению псаломскому (Пс. 72, 27). Падет же сей Вавилон совсем, при откровении вышнего Иерусалима, с корнем исторгнется, когда делатели беззакония, посланы будут в огонь вечный.
Апок. 14, 9-13.
О третьем ангеле, убеждающем верных не принимать антихриста.
Ап. 14, 9-10. Если, говорит, кто повинится зверообразному антихристу и будет держаться его нечестивой жизни, и словом или делом провозгласит его Богом, на что указывает делаемое на челе и руке начертание, тот вместе с ним будет пить чашу мучений, растворенную, по праведному суду, и разбавленную не щедротами, но многообразными наказаниями. – Вином ярости называется наказание, которое есть следствие вина нечестия, опьяняющего пьющего: ибо кто чем согрешит, тем тот и наказывается.
Ап. 14, 11. Под дымом мучения должно разуметь или дыхание вместе со стенаниями, восходящее снизу от наказуемых, или дым, выходящий из огня, которым наказываются отпадшие. Говорится же, что в веки веков восходит он, чтобы знали мы, что бесконечно мучение грешников, как и блаженство праведных вечно.
И не имут покоя день и нощь. Говорит о дне и ночи не потому, чтобы солнцем измерялось течение будущего века, в которое, как предвещает, нечестивые не будут иметь покоя, но или по настоящему обычаю считать время днями и ночами, или под днем разуметь жизнь святых, а под ночью же наказание нечестивых, которому подвергнутся те, кои диавольскими делами и хулением против Христа, которые совершали, изображали в себе образ отступника зверя и бесчестное имя его, как досточесное, напечатлевали в своем сердце.
