Людмила Игнатенко на протяжении всей болезни мужа была рядом с ним. Именно в этой больнице она встретила Гуськову, когда искала палату Василия. Она носила ему еду, но носила недолго. Вскоре он не смог уже есть, его сильно рвало, он захлебывался собственными органами. Когда его поднимали с кровати, то кусочки кожи оставались на постели, а она все это видела, все это убирала. Ведь понимала, что все родное, понимала всю его боль, но больнее тогда было ей. Осознание всей это ситуации, что одна ночь вот так перевернёт её жизнь было просто невозможным. Ведь она хотела насладиться моментами с ним, хотела, чтобы они вместе нянчили их ребёнка, ведь он должен был появиться на свет так скоро… Она жила в гостинице для персонала. Когда мужа положили в барокамеру, то она даже ночами сидела рядом с ним на стуле. Ухаживала за ним, никого к нему не подпускала. Временами врачи его фотографировали, говорили, что для науки, но ей тогда просто хотелось выгнать их, отобрать фотоаппарат, но она понимала, что сделать этого не может, ведь иначе не сможет попасть к нему. Васе должны были делать операцию. Параметры здоровья подходили только лишь младшей сестры Наташи, но он наотрез отказывался, говорил, что лучше умрет… В итоге отдать частичку себя согласилась старшая сестра, после операции ей было хуже всего. Она лежала вся перебинтованная, с кучей уколов. Но зато она надеялась, что брат будет жить…
13 мая хоронили Виктора Кибенка. Его жена, Татьяна, слёзно просила пойти Людмилу с ней, одна она не сможет. Жена Василия ненадолго отлучилась , потом прибежала обратно в гостиницу. Позвонила медсестре, спросила : «Как он там?»– «Пятнадцать минут назад умер». Последние его слова : «Люся! Люсенька!»– «Только отошла. Сейчас прибежит», – успокоила медсестра. Вздохнул и затих…Людмиле тогда было очень плохо, она подошла к окну и кричала : «Почему? За что?» Смотрела на небо и кричала… Затем быстро ринулась вниз, увидеть его в последний раз. Он все еще лежал в барокамере. Пока не увезли…
В морге спросили: «Хотите, мы вам покажем, во что его оденем?»– «Хочу!»,– сказала она. Одели в парадную форму, только её разрезали, натянуть не могли, не было уже целого тела. Все- кровавая рана.
На похоронах машина ездила кругами, отгоняла фотографов. Когда свинцовые гробы заливали бетоном, она стояла с его ботинками, ведь они не налезли на опухшие ноги. После смерти мужа, Людмила три дня просто лежала и плакала. Она не хотела есть, пить, она лишь хотела вернуть Василия. Вскоре должна была родиться дочка, Наташенька, так назвал её папа. Но из-за того, что Людмила находилась всегда рядом с мужем, который уже был ядерной бомбой, всю радиацию впитывал ребенок. Дочь смогла прожить лишь несколько часов, после чего она умерла. У неё был врождённый цирроз печени. Дитя ей отдавать не хотели.
