– Нет, не задавай себе этот вопрос, просто живи! – словно бы отвечал мне он… И я, проснувшись, всхлипывала, вытирала слёзы и старалась поверить в то, что каким-то чудом всё будет хорошо.
Утром я принялась за свои обыденные дела, к которым теперь прибавилась заготовка хвороста и дров. Порой во время плетения корзины смахивала назойливо наворачивающиеся на глаза слезы, оглядывалась по сторонам в надежде, что вот сейчас вернётся дед – уставший и с вязанкой дров на плечах. Но нет, он не возвращался. А зима была всё ближе и к ней необходимо было подготовится как следует. Я собрала корзины, травы и отправилась в деревню. Раньше я иногда бывала там с дедом, и мне нравилось наблюдать за жизнью селян. Но теперь мне предстояло прийти туда одной: говорить с ними, торговать… Я не ждала теплого приёма, но всё оказалось хуже, чем мне представлялось.
– Ведьмино отродье, нечисть поганая! – шипели на меня люди в деревне. – Уходи, уходи, пока не облили тебя смолой! Ты на нас накличешь гнев Господа!
Кто-то даже замахнулся на меня камнем, но тот пролетел мимо, оставив на песке протяжный след. Я, затравленно пятясь назад, рванула прочь от них – домой, домой! Скорее в лес!
– О боги, какие же они глупые и жестокие! – пробормотала я, проходя мимо домов и направляясь к другому краю деревни, где у небольшой, но бурной реки стояла мельница. Нет, я не держала на них зла, но понять этих людей не могла, да и не хотела. После того, как местные прогнали меня, я вернулась в лес и провела всю зиму в одиночестве. Благо, запасов, сделанных для двоих, мне вполне хватало, но было очень тоскливо и одиноко. Казалось, я разучусь говорить, забуду человеческую речь. И тогда я пела песни – те, что когда-то давно пела моя мать. Иногда начинала говорить с Угольком, который ластился в ответ, словно понимая, как мне тяжело. Или играла на окарине, подаренной отцом, листала книги, рассматривая картинки. А весной, когда снег сошёл и земля стала покрываться молодой травой, я обнаружила в лесу ребёнка, спящего под деревом. Он был ужасно напуган, простужен и обессилен. Забрав его в свою хижину, кормила и отпаивала малыша зельями. Когда же он немного пришёл в себя и смог объяснить, что произошло, я отвела его в деревню. Уже там мне рассказали, что ребёнок был с матерью в поле, но ушёл гулять и потерялся, а найти его так и не смогли. Теперь же мать мальчика, ещё несколько минут назад убитая горем, прижимала к груди свое чадо, не прекращая благодарить меня за его спасение.
