— Нет. Я ее не трогал.
Тарбас удивился. Ещё бы. Великий Ад не взял то, что хочет.
— Она Иномирка.
— Иномирка? Разве это не сказки?
Вот и я думал, что сказки.
— Она сказала несколько слов на своём языке.
Воин задумался.
— Да брось. Иномирка — человек. Какой-то бред. Может она запомнила несколько слов из летописей. Кто знает, сколько их сохранилось. И решила дурачить тебе голову.
— Заткнись. Знаю без тебя. Отвезем к Ведьмаку, пусть скажет иномирка она или нет. Если нет оторву ей голову. Отправь кого-нибудь ее залатать и заодно захвати бутылку мора.
Тарбас поспешил выполнить поручение.
Обошел свое войско. Раненных не так уж и много. Не удивительно. Ведь я лично отбираю воинов в свой отряд. Лучшие из лучших. Крепкие и надежные.
Через несколько часов, вернулся в шатер. Человечка крепко спала. Ее огненные волосы разметались по белоснежной шкуре. Хрупкая фигура подрагивала. Наверное, замерзла. Мы, кохарцы, не чувствуем холода. Говорят, что мы потомки демонов, в чем лично я не сомневаюсь.
Накинул на Иномирку шкуру. Слишком хрупкая. Слишком… Другая. Наши женщины закалены постоянными воинами и распрями. Имея невероятную красоту, они алчны и жестоки. Каждая хочет урвать место по вкуснее. Даже рабы. Они пойдут по головам, лишь бы угодить хозяину. Слабых детей обычно убивают при рождении. Поэтому у нас нет слабости. И нет страха. Единственный страх Срединных земель — Я.
Снова посмотрел на человечка. Не нужно было слушать ее речь, чтобы понять, что она чужая. Слабая. У нас бы такая не выжила. И не выживет. Уж больно экзотичная птичка. Ее бы захотели к себе в наложницы. Женщины с подобной внешностью всегда пользуются спросом. Тем более с такой необычной. Но вот на сколько такой наложницы хватит? От силы на два раза. И то если быть предельно осторожным. Если она окажется самозванкой подарю ее брату. Думаю, ему понравится. Он ценитель таких даров. А если она иномирка… Придется просить совета у Ведьмака… Ладно. Разберусь с этим завтра.
Открыла глаза. Это был не сон. Это не сон. Я в шатре. Это какой-то бред.
Села и стала осматривать себя. Я не помню успел ли он сделать что-то со мной или нет. Я ничего не чувствую. И на вид, вроде бы все нормально. Разве что. Шов. Мне зашили рану на ноге.
Рядом лежал остаток моей одежды. Все разорвано на лоскуты. Кроме джинсов и кроссовок. Натянула их на голое тело. В джинсах без белья будет не особо приятно ходить, но все же лучше, чем голой. Остальное безнадёжно испорчено. Что делать, не знаю. Здесь холодно. Тело потрясывало, а кожу покрыли мелкие пупры.
