Валькирия и Орислав | страница 2
Привели, в ножки нашей княгине бросили. Только и она теперь навья. При ней же в светлице и детки её усопшие рядком сидят. Вкруг челядь и охрана. Всё, как при жизни было. А тоже без писаря светлейшая не желает. Для пера у её нави руки не гнутся, для буквицы глаза слепы. Так снова сделали меня писарем, да жизнь даровали.
Вечерняя ора.
Страшно мне, маетно. Сны не идут. Всё звуки за дверями жуткие. Будто бродит кто, да хрипит. А то кричат где-то. А что писать для княгини Вецены пришлось? По сей час волосы дыбом. Велит де она людскому миру склониться, да вольно сдаться на милость нави, чтобы стать им добычей, да перейти к ним. Сколько копий написал, все гонцам раздали. Лошади под ними идти не хотели. Избили тогда лошадей, сделали тоже навью. Те под седло княжим гонцам пошли.
День восьмой покосного месяца.
Утренняя ора.
Проснулся в поту. Думал, сон чёрный приснился. Ан в дверь харя синяя бельмастая заглянула. Всех, кто был человек в теремах, княгиня сама выпила, да к нави присоединила. Ходят они чёрные, али синие. В глаза что молоко налили. Не видят, ненавидят, своих за собой тянут, а кто и мается. Просил меня виночерпий, чтоб я его упокоил. Спать, говорит, хочется, мочи нет. А княгиня не пускает. Говорит, кол надобно вытесать из осинки, да в сердце и всадить. Али серебро. Отослал я его. Что я, палач? И без того тошно.
Дневная ора.
Тишина. Будто и совсем вымерли все. Бежать бы мне… Взял краюху хлеба. Писчие надобности, книгу свою с записями, деньжат, да и ушёл через окно по вервию. Недостойно княжеского писчего, а что попишешь? На благо обошёл я все посты, из города по за телегами вышел, да пустился просёлками.
Вечерняя ора.
Обошёл стороной Осинки. Помню это селение шумным, нарядным, когда выезды на праздник учинял князь. Пусто теперь, тихо, мертво. И бродят навьи кругом. Дух святой, помоги мне к людям выйти!»
– Вот! Вооот! Ты представляешь? – девушка победно воздела над головой тетрадь. – Это ж… кладезь!
Словно в ответ на это раздавшийся прямо за стеной хрип возвестил о нежеланных гостях.
– Живыыыыыеее… – прошелестело ветром в туманных клочьях.
– Хватай голубей, и в часовенку! Живо! – брат махнул секирой в сторону чернеющей поблизости башенки. – За святой круг они не полезут. А я щас. Парочку упокою, да за тобой.
"Мы в старой деревне. Четыре оры на юг от крепости. Справа от тракта. Часовня. Заперты. Ждём помощи. Нави немного. Двое конников. Орик сам не сдюжит.
Валькирия и Орислав "