– Ты, милок, подыми просто, а я лямки то на плечи себе и заброшу!
Я вдохнул, собрал все силы и оторвал рюкзак от пола. В голове вспыхнула мысль, что оторвать земную кору было бы легче. Благо, старушка была маленькой, высоко бы я рюкзак не поднял, поэтому я тут же, вместе с ним, тяжело рухнул ей на спину. Бабушка тихо охнула, присела и на секунду мне показалось, что мы сейчас все вместе завалимся назад… Но поймав равновесие, старушка удовлетворённо кивнула и быстро вышла из вагона. Я едва успел соскочить с её спины.
– Осторожно, двери закрываются…
Двери закрылись и поезд стал набирать ход.
У поручня я вдруг увидел забытую бабушкой клюку. Сев на её место, я задумчиво повертел палку. Клюка оказалась знатной. Тёмное, лакированное дерево. Латунная ручка с деревянными, резными вставками. Похожее на серебро маленькая пластинка с выгравированной надписью, “Дорогой Евдокии Михайловне…”
– Па-ма-жи-те!! Люди до-брые!! – моё ухо пронзил копьём чей-то вопль.
Еле уловив уходящее сознание, я поднял голову и увидел прямо перед собой довольно чумазую девочку. На руках она держала девочку поменьше.
“Цыгане? … Или узбеки?”
– Деньги украли!!
Я закрыл глаза. “Сами украли, сами и верните” – хотелось ей посоветовать, но я промолчал. Секунд через двадцать я приоткрыл один глаз. Негодная девчонка всё так же стояла рядом с протянутой рукой и с интересом меня разглядывала.
Подавив в себе желание разбить ей голову бабкиной клюкой, я отчего-то засуетился и вытащил из кармана всю мелочь. В следующую секунду все деньги уже были в маленьких цыганско-узбекских ручках.
Я вновь закрыл глаза. Звук едущего в тоннеле поезда убаюкивал…
– Мам, смотри, какая палка клёвая!
Открыв глаза, я увидел неприятного мальчика с довольно миловидной мамой.
Я вскочил, уступая место.
– Нет, нет! Сидите! Что вы?!
– Мам, дядя инвалид?
“Инвалидом сейчас будешь ты!”– подумал я и испугался. За последние три минуты я готов был покалечить двух детей.
– Нет! Нет! – я помахал клюкой прямо перед носом женщины. – Это не моя! Садитесь, пожалуйста!
Впрочем, это уже было лишним, – на освободившееся место уже уселся её сынок.
“Что ж, за сыновья-то пошли такие!?” – мрачно подумал я и стыдливо пряча палку, добрался до двери ведущей в кабину машиниста. Облокотился на неё и вновь прикрыл глаза.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция “Комсомольская”! – мне показалось, что эту станцию голос девушки из динамика объявил как-то особенно радостно. Может, она там провела детство? Или страховку получала? …
