Линней при виде подобного субъекта должен был рехнуться в тот же миг и до скончания века. Но я не склонен отягощать рассудок вопросами видовой принадлежности. Скорее – дружественной помощи по преодолению привнесенных обстоятельств. К тому же я свой аппендицит припомнил, из состояния которого Сашка меня успешно реанимировал (см. историю "Про аппендицит").
Так что делегации к больному ходили регулярно. В моем – единственном – лице. С целью установки телевизионной техники – для отвлечения пациента от скорбных мыслей о внешнем виде и бренной плоти – вначале. И для задушевных бесед – впоследствии.
– Шура, – говорил я ему задумчиво, – Если мужику нарезают жабры – это еще не повод идти в Ихтиандры. А если бы и в Ихтиандры – тоже неплохо. Можно сэкономить на акваланге. А еще: Их – Тиандров юные красотки любят – страсть. И не только за жемчужные бусы. А скорее – за общую неординарность. Это еще фантаст Беляев отмечал. И в кино показывали. Авторитетное мнение. Как полагаешь?
Сашка хрипел в ответ что-то вразумительное, потому как глазами эффектно вращал и руками показывал. На дверь. Но я на его посылы не поддавался, надо же было друга из беды выручать.
Так вот.
Проявил я активность. Побежал, одним словом. Похлопотал, чтоб медсестричку к нему приставили. Для уколов. Красивую. Как русалку. В сущности. В духе Пикассо.
– Перспективы радужные, – прохрипел Сашка, взглянув на нас. Всеми своими трубками. – Разве что плаваю я топором. И другие стили мне вообще не даются.
Это он, очевидно, про Ихтиандра вспомнил. В том смысле, чтоб лечь на дно. И стать кораллом. А тут я с медицинским персоналом. Загрустил парень. В окно уставился. И взгляд у него стал задумчивым, даже странным. Будто б он только что заглотил кактус-галюциноген. Или кораллов объелся. И тонет по-тихому. Короче – был первый кандидат на роль коварного обольстителя. С печальным взором.
Однако вид этот, видимо, был нашей русалке привычен. И впечатления (должного) не произвел.
– Мужские страхи все это – одно слово, – сказала сестричка, оставаясь невозмутимой, как сфинкс.
Этот постулат поставил меня в тупик. Получалось, что страх – движущая сила мужского самосознания. Тревожная мысль, если разобраться.
Развивать тему сию медсестра не стала. Поняла, однако: нам с Сашкой и без нее стрессов достаточно.
Занялась пациентом. С этого момента начался у парня режим. Кормление. И разные там медицинские процедуры в области ягодиц.
