И снова сон. Предки продолжали наущать своего потомка. Круг людей. Скрыты в тумане. Тихо, но четко произносят.
– Наша вера в отношении к себе и к окружающим.
– Мы почитаем отцов и предков наших.
– Мы уважаем природу и живём по совести.
– Мы не рушим то, что для нас не стояще, мы создаём и множим то, что нам дорого.
– Мы не позволяем унижать нас и не поступаем так с другими.
– Мы не предаём свои идеалы и не рушим их у инакомыслящих.
– Будь сильным, Яжен. Мы с тобой.
В Житинке, селении, куда зашли искать Агрия, весело и шумно разворачивалась ярмарка. Продукты, меха, изделия для бытовых нужд, украшения и просто побрякушки пестрели с прилавков. Желающих продать товар было настолько много, что на торговой площади все лишь только начиналось, растягиваясь красочной и многоголосой змеёй по всем улицам селения. И не было возможности пройти незаметно. Става пробиралась в толпе между прилавками, товарами, людьми… Она смотрела только на лица всех, кто её окружал, выискивая единственное и необходимое.
– Агрий!
– Доброго дня, Ставушка!
– Нужна помощь!
– Всегда твой!
Их обоюдная радость при встрече странной иглой царапнула Яжена. Он сам удивился, почему вдруг разозлился на веселого открытого кузнеца? Агрий не продавал сам, он не был торговцем, просто пришёл проведать свой прилавок и узнать, как идут дела. Они прошли к его дому, добротному, высокому, крепкому, настоящему показателю основательного хозяина. Разглядывая частицы оберега, он, как и Ефсей, чесал бороду. Похоже, это было традиционным ритуалом обдумывания у всех кузнецов.
– Справлю, Става. Я очень постараюсь.
– Как я смогу отблагодарить тебя, Агрий.
Кузнец, долго не раздумывая, махнул рукой, провёл на задний двор, к хозяйственным постройкам, в сарай и указал на свою беду. Корова. Она болела.
– Хворает сильно, – пожаловался Агрий. – В отказ все идут. Мертвая, говорят.
Става погладила понурую морду животного.
– Ты иди, я побуду с ней.
Кузнец ушёл, Яжен тоже хотел выйти, но любопытство взяло верх.
Девушка шепталась с коровой, о чём-то ей рассказывала, убеждала, уговаривала. Даже спрашивала и, кажется, получала ответ.
– Ты можешь тоже идти, – не поворачиваясь, сказала она прислонившемуся к косяку юноше.
– Кто охранять будет? – небрежно бросил Яжен.
Става рассмеялась.
– Здесь все свои, не тревожься.
– Кто свои? Коровы, овцы, бараны??
– И они тоже. Но я про дворовых говорила.
– Кого?
– Домовой, Банник, Овинник… Вон все сидят на лавке, ногами болтают.
