– Твою же мать!!! – Голос вроде знаком, полицмейстер? – Сколько же их тут? Да что же это?
– Тут живой! – Голос совсем рядом, но сил повернуть голову нет. – Мирон Евсеевич, тут этот, арестованный, из канцелярии который! Е… !!! Тут такое!!! Чудовище!!!
– Игорь где? Всеволод, найди Игоря и аккуратнее, на недобитка не нарвись. – Тоже знакомый голос, Потап?
Через несколько минут меня подняли и я даже пошел на своих ногах. В участке уже пытались навести порядок, по крайней мере Мирон с Потапом сидели на стульях.
– Не дури Мирон. Мальчишка вот он, а зов из другой точки, это я тебе говорю!
– Да? Что с того? Это он гаденыш вызвал нашествие! У, я тебя!!! – Полицмейстер потряс кулаком.
– Мирон Евсеевич. – Мой голос скрипел как ржавое колесо. – Просто позвольте Потапу найти источник зова и все будет ясно. Если он идет из камеры где я был, то вы правы, если нет…
Я пожал плечами и закрыл глаза. Мозг отказывался работать, сил двигаться не было, вот так бы сел, да и сидел бы …
Сначала я подумал, что пришла очередная волна нежити. Потом разобрал отдельные выражения и удивился. Не ожидал, что наш вежливый полицмейстер может заворачивать настолько нецензурный мат. Захотел даже записать парочку перлов, но лень было искать ручку с блокнотом.
– Это еще ничего не значит! Обвинений с него я не снимаю, даже после всего этого! Не надо на меня давить! – Полицмейстер спустился со второго этажа красный, злой, но на меня смотрел уже по другому, с большей приязнью, что ли.
– Игорь, расскажи что происходило с тобой с самого утра.– Потап сел напротив меня и положил руку на мое плечо. – Все, даже незначительные детали.
Я рассказывал и постепенно начал сам отмечать некоторые моменты. Все они были связаны с Михалычем.
– Мирон Евсеевич. – Я ухватил мысль за хвост и держал ее крепко. – Шкатулка, ну или сверток, может коробка была в сейфе? В том где золото? Так?
– Ты это к чему? – Полицмейстер нахмурился.
– Спросите у дежурного, кто попросил ее туда положить. Хотя он наверняка мертв…
– Михалыч просил. Меня. – Мирон Евсеевич налился кровью. – Сказал это очень ценная вещь… Я же чую когда врут. А он не врал, точно не врал!
– Точно не врал. Ценность ее и правда огромна, сердце девочки до тринадцати лет, но не младше одиннадцати.– Я тихо это сказал, но услышали все. – Все ради золота…
– Ложь! Не мог Михалыч… -Полицмейстер вдруг осекся.– Как бы он из сейфа его забрал?
– Какого сейфа, Мирон. Ты того упыря видел? Он твой шкаф железный как консерву гнилую вскрыл бы, только не ради золота. Осталось бы только дождаться когда нежить из города уберется и забрать.
