Между делом… | страница 7



розом полукружья чаги с берёзовых ство-

лов…неровные разломы сухарей лип, упа-

вшие навзничь дубы, обнаружившие бук-

еты корней… и первый, едва заметный гла-

зу снегопад, который невесом и невидим,

но уже жив…

Воздух местами истекает соком озона, а

примятые тёплыми телами оленей гнёзда

травы пахнут влажной пылью…

Подул ветер. Казалось, что берёза тряхну-

ла поредевшими кудрями, но нет. То был

первый снег.

Я пеку хлеб

У папы день рождения и я пеку ему хлеб

с тмином. Вместо торта.

Когда началась война, моему папе было

достаточно лет, чтобы испугаться. Когда

шла та страшная война, ему, как и многим

его сверстникам, очень хотелось кушать. В

школе давали на обед чайную ложку раз-

мятого мёрзлого картофеля на крохотном,

со спичечную коробку, кусочке хлеба. Па-

па мечтал, что, когда закончится война, он

будет есть большими кусками хлеб с сы-

ром. Большими, неприлично большими ку-

сками.

Сколько помню своего папу, после ка-

ждой трапезы он втихаря достаёт из хлеб-

ницы буханку, отрезает от неё ломоть и

ест. Мама ругается, "Не наелся!?", мол…

Ну, да, в общем так и есть. Этот штрих, он

как привычный вывих, как запятая в тек-

сте! В моём папе живёт тот, постоянно го-

лодный мальчик, который, чтобы его, рус-

ского, не убили, а принимали за своего ли-

товцы, выучил язык, даже пел в костёле.

Он сам учил английский и немецкий зык,

по открыткам и письмам убитых немцев.

Тех самых, что сгоняли местное население

на АКЦИЮ. Не на рекламную акцию. На

акцию устрашения. На публичную казнь…

Я пеку папе белый хлеб с тмином на его

80-й день рождения. Я бы хотела ему пода-

рить к этому хлебу огромную головку сы-

ра,если бы могла. Чтобы тот голодный,

любознательный белобрысый мальчишка,

который живёт в нём,подойдя после зав-

трака к хлебнице, не захотел бы хлеба, ибо

оказался сыт…

У моего папы нет культа еды. У него дру-

гие приоритеты.Он один из основателей

подводного спорта в СССР, тренер первых

"морских котиков" в стране, совершает по-

гружения под воду по сию пору… Всегда

занят, не кудахчет и не прячет корки под

простыни. Но эхо войны залегло морщи-

ной ощущения и проявляется всю жизнь.

Я пеку хлеб. Папе.

Ужас…

Ужас…ужас…ужас… Бесконечный ужас,

который пинает наше сознание и заста-

вляет сердце сжиматься не в такт.

Ужас оставляет глубокие следы в генах,

которые передаются следующим в очере-

ди, обречённым переживать наши страхи.

На дне самого глубокого ковша счастья

всегда будут лежать столетия ужаса, упако-

ванного в мгновения…

И нет этому предела…