Между делом… | страница 7
розом полукружья чаги с берёзовых ство-
лов…неровные разломы сухарей лип, упа-
вшие навзничь дубы, обнаружившие бук-
еты корней… и первый, едва заметный гла-
зу снегопад, который невесом и невидим,
но уже жив…
Воздух местами истекает соком озона, а
примятые тёплыми телами оленей гнёзда
травы пахнут влажной пылью…
Подул ветер. Казалось, что берёза тряхну-
ла поредевшими кудрями, но нет. То был
первый снег.
Я пеку хлеб
У папы день рождения и я пеку ему хлеб
с тмином. Вместо торта.
Когда началась война, моему папе было
достаточно лет, чтобы испугаться. Когда
шла та страшная война, ему, как и многим
его сверстникам, очень хотелось кушать. В
школе давали на обед чайную ложку раз-
мятого мёрзлого картофеля на крохотном,
со спичечную коробку, кусочке хлеба. Па-
па мечтал, что, когда закончится война, он
будет есть большими кусками хлеб с сы-
ром. Большими, неприлично большими ку-
сками.
Сколько помню своего папу, после ка-
ждой трапезы он втихаря достаёт из хлеб-
ницы буханку, отрезает от неё ломоть и
ест. Мама ругается, "Не наелся!?", мол…
Ну, да, в общем так и есть. Этот штрих, он
как привычный вывих, как запятая в тек-
сте! В моём папе живёт тот, постоянно го-
лодный мальчик, который, чтобы его, рус-
ского, не убили, а принимали за своего ли-
товцы, выучил язык, даже пел в костёле.
Он сам учил английский и немецкий зык,
по открыткам и письмам убитых немцев.
Тех самых, что сгоняли местное население
на АКЦИЮ. Не на рекламную акцию. На
акцию устрашения. На публичную казнь…
Я пеку папе белый хлеб с тмином на его
80-й день рождения. Я бы хотела ему пода-
рить к этому хлебу огромную головку сы-
ра,если бы могла. Чтобы тот голодный,
любознательный белобрысый мальчишка,
который живёт в нём,подойдя после зав-
трака к хлебнице, не захотел бы хлеба, ибо
оказался сыт…
У моего папы нет культа еды. У него дру-
гие приоритеты.Он один из основателей
подводного спорта в СССР, тренер первых
"морских котиков" в стране, совершает по-
гружения под воду по сию пору… Всегда
занят, не кудахчет и не прячет корки под
простыни. Но эхо войны залегло морщи-
ной ощущения и проявляется всю жизнь.
Я пеку хлеб. Папе.
Ужас…
Ужас…ужас…ужас… Бесконечный ужас,
который пинает наше сознание и заста-
вляет сердце сжиматься не в такт.
Ужас оставляет глубокие следы в генах,
которые передаются следующим в очере-
ди, обречённым переживать наши страхи.
На дне самого глубокого ковша счастья
всегда будут лежать столетия ужаса, упако-
ванного в мгновения…
И нет этому предела…