– Привет, я Федерико, а тебя как зовут? – спросил смуглый парень.
Виктор смутился, столь резким нарушением его уединения.
– А какая разница? И почему ты уселся за мой столик? – возмутился он.
Парень пожал плечами и удивлённо спросил: «В смысле твой столик? Это же бар, тут садишься на любое свободное место. Если хочешь уединиться, то иди в ресторан».
Видя, что собеседник недопонимает, Федерико расхохотался, сняв куртку и обнажив накаченные руки, прояснил: «Ты, наверное, впервые в этом чудесном городе. Тут такие правила в барах – нет свободному месту. Если мы посидим ещё дольше, то к нам присоединятся и другие».
Виктор, загрустив, вжал плечи начал молчаливо наблюдать за нарушителем спокойствия. Федерико был высоким парнем, лет двадцати восьми – тридцати. Загорелый. Правую руку покрывали татуировки, из которых особенно выделялась татуировка змеи, которая обвивала его предплечье.
Федерико поймал взгляд молчаливого собеседника.
– Она означает смелость, ум, силу, здоровье и красоту, я её сделал в 19 лет, в Неаполе. Кстати, я родом оттуда, из Неаполя, это в Италии. Будем знакомы! – и он протянул руку.
Виктор привстал и протянул руку в ответ. Рукопожатие Федерико оказалось очень крепким.
– Меня зовут Виктор, я из Российской Империи. – представился Махотин.
– Вау, вот это да, а я думал вас оттуда не выпускают. – удивился итальянец.
– Ну да, но есть исключения, – улыбнулся Виктор.
– Слушай, а как Вам там живётся, в закрытом мире? – не активно интересовался незваный гость.
– Вполне нормально, скучно конечно, что везде уже был, и дальше не выехать, но в принципе терпимо, – скромно ответил Виктор.
– Терпимо? Вот вы даёте. Про мой народ так не скажешь – терпимо. – мы люди свободы, нас не спрячешь в золотую клетку. Итальянцам даны крылья не для того, чтобы сидеть за решёткой – вошёл в раж Федерико.
Эта тема разговора явно не нравилась Виктору, в которой он чувствовал себя неудачником, так как в глубине души был полностью согласен с этим мускулистым парнем.
– Слушай, мы тут в университете проходили историю нашего государства времён правления Бенито Муссалини, и преподаватель проводил параллели с вашим текущим императором Кириллом. Наш тоже ограничивал права людей, истреблял инакомыслящих, устраивал полицейское государство, практиковались политические репрессии, – накидывал факты Федерико – Ведь у вас именно так?
Виктор мешкал с ответом. С одной стороны, в нём боролся патриот, который был горд за свою страну и являлся жертвой пропаганды, а с другой – говорил трезвый глас юноши, который весь день вдыхал воздух свободы, впитывал инакомыслие и поэзию в искусстве, наблюдал открытость в выражении человеческих чувств. В итоге, вторая половина одержала верх.
