Фанатик в серой маске бесцеремонном движением сгреб «Окрьюр» с передвижного постамента и с напускным интересом принялся вертеть устройство в руках, в надежде раскрыть его тайну. Глупец.
Закончив осмотр, сектант промычал что-то неразборчивое и замер на месте. Немой? Или ему вырезали язык? Неизменные славились своими дикими, почти первобытными обычаями.
– Бери это и пошли, – командир неизменных толкнул инженера в спину. – Но, если ты попробуешь что-то выкинуть: с помощью этой безделушки… или без нее, – ты умрешь даже быстрее, чем твой друг, лежащий у меня под ногами.
Тео не стал спешить. Выслушав сектанта, он выровнял дыхание, насколько это было возможно, и медленно протянул руку к «Окьюру». Фанатик в серой маске небрежно перекинул устройство в ладонь инженера и сделал шаг назад.
Тео перевернул «Окьюр», расправил височные пластины, отрегулировал размер «захватов» под свою голову и поднес устройство к затылку. Его пальцы дрожали. Ну еще бы! Осторожно, и лишь со второго раза инженер подключил «Окьюр» к своей лимбической системе. Момент подключения невозможно было пропустить или не почувствовать. Ощущение было такое, словно где-то в дальних закоулках разума тихо отворилась дверь в некую потайную комнату.
– Идем! – командир неизменных грубо толкнул Тео в спину. Заложник покорно зашагал вперед.
Комната специального содержания находилась в самом конце коридора. Идти до нее было не больше минуты. Ровно столько времени было у инженера для того, чтобы научиться пользоваться сложнейшим устройством, не прошедшим и половины всех аттестационных тестов. Сейчас Тео бесконечно сильно жалел о том, что он не упросил Эрика предоставить ему доступ к «Окьюру» хотя бы единожды. Теперь же вся надежда была на весьма красочные, но, увы, не слишком подробные рассказы погибшего друга.
Первая и главная проблема заключалась в том, что Тео даже не мог установить зрительный контакт с «ониксом». Шар остался где-то позади, у ног убитого охранника. Вчера, во время успешного тестирования Фойера, Тео обратил внимание на то, что Эрик всегда держал «оникс» в поле своего зрения.
«Смог Эрик, смогу и я» – эта мысль была призвана добавить ему уверенности, но Тео добился, скорее, обратного эффекта. Фойер знал об «Окьюре» буквально все, он работал над этим проектом больше одиннадцати лет. А у Тео сейчас были лишь крошечные и разрозненные крупицы информации о том, как заставить «оникс» двигаться.
Инженер попробовал представить себе, как «оникс» взлетает в воздух и проносится сквозь тела фанатиков. Ничего.
