Мария не решалась.
Они спускались с Монмартра и почти дошли до бульвара Рошшуар. Эндрю вдруг осознал, что может больше никогда не увидеть эту девушку. Послезавтра он улетает домой, в Шотландию.
– Вы меня боитесь? Обещаю хорошо себя вести, – сказал он искренне и смущенно улыбнулся.
– Вы не кажетесь мне злодеем. Однако…
– Вот и такси. Мы доедем быстро, потом погуляем по городу. Я очень люблю Париж. А сейчас на набережной Сены играют музыканты… Обещаю также потом проводить вас до дому, Мария.
– Вы едете или нет? – спросил таксист.
– Да, мы едем. Вандомская площадь, отель Ритц, – ответил Эндрю таксисту.
Потом они долго гуляли по Парижу, наслаждались игрой музыкантов, сидели на террасе знаменитого парижского кафе и разговаривали, разговаривали… Они мешали английские и французские слова, и от этого им становилось смешно. Маша пила зеленый чай, а Эндрю красное вино. Хотя ему очень хотелось выпить виски. Но он не рискнул. Эндрю вообще себя не узнавал: рядом с этой девушкой он был другим, и такой он себе очень нравился.
Это счастье, что он забрел на Монмартр в тот день. Иначе они никогда бы не встретились.
Через две недели он снова прилетел в Париж. И сделал предложение Марии Урусовой, русской княжне. Княжна жила в небольшой квартирке на улице Пуасоньер вместе с мамой, младшими братом и сестрой. Рядом, в пятнадцатиметровой студии, жила тетя – сестра погибшего отца, та, которая и научила Машеньку работать с цветами.
О том, что Мария не простая девушка, а княжна, было понятно по ее манерам и воспитанию. Она свободно говорила на французском, английском и немецком. А родной язык Маши был русский. (А он – Эндрю – только французский и осилил, да и то, признаться, говорил на нем с чудовищным акцентом.) Семья Маши жила бедно. Но это была благородная бедность. Никто не роптал. Семнадцатилетняя младшая сестра после учебы и по выходным дням подрабатывала в госпитале санитаркой. Четырнадцатилетний брат также вносил в семейную копилку несколько франков: помогал на ипподроме ухаживать за лошадьми.
Поначалу его родители были против отношений сына с непонятной русской. Даже грозились лишить его наследства. Он готов был пойти работать, делать сухие букеты вместе с Машей, убирать за больными и много чего еще, лишь бы она была рядом. А когда Эндрю привез Марию Урусову в Шотландию, познакомил с родителями, сэр Грегори Кэмпбелл и мама, Элиза Мак-Лауд, приняли Машу как родную.
Ее нельзя было не любить. И долгих пятьдесят девять лет они прожили в любви и согласии. У них трое замечательных детей: Арчибальд, Максвелл и Джесси, пятеро внуков.
