– Отец нанял следака? Может так и лучше. По крайней мере если найдётся его золотая безделушка, он перестанет подозревать меня.
Спрашивай, что хотел. – Он не поздоровался.
От такого тона и обращения «на ты» от почти ровесника меня перекосило. Нет в жизни и по работе это нормально, но здесь оно как-то…Выделяло превосходство.
Внутренне конечно перекосило. Идти на ссору с представителем соц категории на пару ступенек выше моей – плохая идея. Тем более это могло навредить делу.
– Не могу опознать на каком сорте дурмана сидеть изволите. Не будете любезны подсказать? – Мой тон был елейно вежлив.
– И не опознаешь. Вирт слишком дорогое удовольствие для «д» категории. – Хотя сдаётся мне если так пойдёт дальше мы с тобой оба в ней будем.
Г.К. горько хмыкнул и уселся за столик.
…Ах вот оно что…
Вирт капсулы с полным погружением и нейроподключением, при злоупотреблении давали жёсткую зависимость. Пусть они и не выносили здоровье так люто, как дешёвая химия плохих районов – но это то же была дурь. Дурь с единственным достоинством – она была слишком дорогой и дефицитной для простых ребят. Вот почему я не узнал признаки.
– То есть у вас есть постоянная потребность в деньгах? И отец подозревает в первую очередь вас? – Я не стал разводить сложных финтов.
– Денег мне пока хватает и своих. Вот времени и сил – на что-то типо жизни уже не хватает. Работа – Вирт. – «Гриня» угрюмо нахохлился.
– У «Атлантистов» это было бы сугубо моей проблемой. В нашей богоспасаемой – если привлечёт внимание могут и попросить пройти лечение и сменить жительство.
– С увольнением и понижением соцкатегории при отказе…Я знаю, как это делается. И здравствуй медицина за свой счёт. Так может самому завязать? – Я поднял бровь.
– Бросить курить очень легко. Я раз десять бросал. Старая истина. А лечиться медицински – значит привлечь к себе внимание соответствующих органов, с понятными последствиями. – Он отрешённо уставился в одну точку. – Но денег мне хватает. Даже счёт пополняю. Это могу предъявить любому желающему. Так и передай отцу.
Дальнейший разговор не содержал ничего западающего в память. Кто был, когда был, что делал. Ничего что бы противоречило уже сказанному Кошкиным – старшим.
«Валька», она же соцработник третьей категории Валентина Назарова предложила поговорить у неё дома. Вполне любезно встретив у входа, она провела на кухню, к столу с горячим чаем.
Тётка лет сорока, несколько располневшая, но явно следящая за собой. Скруглённая, умеренно миловидная мордаха с голубыми глазами. Мягкая мимика, не слишком волевого человека.
