–Що моя солодка? Що моя ридна? Кишка? Кишка вдома, тебэ чекаэ…
–Вот, – облегчённо-радостно говорил Александр "бандеровец", – баба Ганя, у неё как раз свободно, у неё поживёте, недорого вам будет.
Благословив и немного приобняв торопливо чмокнувшую его руку старую "фрекен Бок", кивнув на прощанье головой, – увидимся ещё, – быстро ушагал на братскую территорию.
–Ганна, а как, Вас, по отчеству, – суетливо частила семенящая следом за грозной старухой Жанна.
–Просто баба Ганна, без отчества.
–А далеко ещё?
–Устанешь ‐ я тебя на руках понесу, – отрубила не оглядываясь "гренадер в юбке"…
–Тут спати, тут митися, тут исти, – провела "экскурсию по заселению" баба Ганна.
–Ой, хорошо! Очень хорошо! А сколько? Сколько мы, Вам, баба Ганна должны будем? – спросила обеспокоенно заламывающая пальцы Жанна.
–Ни скильки нэ трэба…, цыть!, – обрезала попытавшуюся что-то возразить молодую женщину, – я со своих, денег не беру. И на продукты тоже, чтобы не тратились, у меня всё своё, – кивнув головой на пытающегося начать располагаться на новом месте Алексея Петровича, – по любви, что ли, за него?
–По любви, – гордо вскинула голову, измучанная этим вопросом, "сказочная красавица".
–Ну и, дура!
–Дура, – согласно-покорно "сломила шею" Жанна…
–Баба Ганя раньше, рассказывают, хохотушка была, куда там Верке-сердючке, такое говорят выдавала, десятерых "верок" за пояс заткнула бы, – рассказывал отец Александр неторопливо толкая впереди себя инвалидную коляску и поглядывая на, идущих рядом, прижавшихся друг к другу супругов.
–А потом, с начала перестройки, на неё как "навалилось"! Один в автоаварии погиб, другой на рыбалке утонул, женская часть родни, по большей части от болезней, у кого рак, у кого…, ну, в-общем, так всех и перехоронила. Одна внучка у неё оставалась, Полина, холила она её и лелеяла, на учёбу ни в какую не хотела от себя отпускать, уговорили её, уж больно умненькая была девочка. Она там, в Киеве, с подружкой в макдональдс зашла, перекусить, отравы этой американской, а там два какие-то наркомана свару затеяли. И откуда их туда занесло? Нет, она не вмешивалась! Куда там! Девушка была, до корней волос православная, тише воды, ниже травы, они просто когда столик, за которым она сидела, толкнули, Полина от испуга ахнула, а эти, подружка её так рассказывала, оба, как их кнутом хлестнули, друг дружку отпустили, и на неё, толкнули, она головой, виском об колонну и всё… В две тысячи первом это было. Как всё случилось, где-то через полгода, приходит ко мне баба Ганя и говорит: "Саша," я ведь ей родственник, так, "седьмая вода на киселе", но всё-таки, "как говорит мне сейчас жить? Зачем?" У меня всё, начисто всё из головы от её голоса, как из загробного мира прям… и тут, я дядю Ваню, почему то, вспомнил, взмолился ему, помоги мол, не помню толком что и говорил ей тогда, что-то про работу, что работать надо, трудиться, а там глядишь и…
