– Криг, прекрати! Приказываю сейчас же бросить оружие на пол, иначе я буду стрелять! – услышал он сзади себя голос командира.
– Не надо! Я сдаюсь! – запротестовал Криг и в очередной раз дернулся, пытаясь освободиться.
Ладонь на запястье разжалась и скользнула вниз, безвольно повиснув в воздухе, Пол застонал. Криг, бросив оружие на пол, с поднятыми вверх руками медленно зашагал к командиру, в душе ругая себя за нерешительность. Гун пристально смотрел на него, и в его глазах играли злые огоньки. Он сам лично надел на Крига наручники и толкнул его к Арно.
– В карцер, – коротко скомандовал Гун. – Глаз с него не спускать!
Криг и Арно удалились, а Гун и Кара остались одни. От только что случившегося Кару била нервная дрожь, она никак не могла прийти в себя.
– Слушай, иди к себе, – заметив ее состояние, предложил Гун. – Я сам побуду с ним.
Он бросил взгляд в сторону Пола, с которым их снова разделяла перегородка.
– Нет-нет, я сама, – запротестовала Кара. – Я обещала Бэл быть с ним. Что я потом ей скажу? Кстати, думаю, не стоит ее пока посвящать во всю эту историю с Кригом. Ей и так сейчас непросто. Я сама позже ей все расскажу…
Гун кивнул в знак согласия и, еще раз бросив взгляд на Пола, удалился. Кара снова осталась одна. Волнение немного улеглось, и она, устроившись в единственном кресле в углу, думала о Криге. Как это ни странно, но ей было жаль его. К этому примешивалось и другое чувство: он определенно нравился ей.
Кара долго боролась со сном, но от усталости и нервного напряжения ее глаза вскоре закрылись, голова упала на грудь, и она задремала. Ей снился берег моря, желтый песок под ногами и ласковые волны. Кто-то стал звать ее по имени, и Кара проснулась.
Как только Бэл пробудилась после тревожного, полного кошмаров сна, она тут же ринулась в изолятор. Увидев уснувшую в кресле Кару, она тихо позвала ее, и та открыла глаза.
– Бэл? – виновато произнесла Кара и поднялась с места. – А я тут, кажется, немного задремала.
– Как он там? – нетерпеливо выговорила Бэл и повернулась к отцу.
– Был жив, – ответила Кара и вдруг насторожилась. – Что это?
Из-за перегородки до них доносились какие-то звуки. Сначала они были еле слышными, но постепенно переросли в хорошо различимую песню. Это была детская колыбельная, которую отец в детстве напевал дочерям перед сном.
Подруги переглянулись, бросились к перегородке и во все глаза уставились на Пола. Тело умирающего оставалось все таким же неподвижным, но движение губ стало более заметным и отчетливым.
