Внезапно Василинку насквозь пронзил холод, и она, отломив сучок от дедушкиной ивы, быстро побежала домой.
В ту ночь она никак не могла уснуть. Сильно болела голова, нельзя было поднять тяжелые веки. У нее начался жар, и в горячечном бреду появлялся, чуть ли не под небо - огромный бородатый дед с черными потрескавшимися ступнями, в широкой и длинной, до колен, посконной рубахе. Охваченная ужасом, Василинка заходилась от крика, но из горла вырывался еле слышный шепот:
- Ма-а-ма!..
Старик положил ей на голову широкую узловатую ладонь, и приятная прохлада прогнала на мгновение горячую, невыносимую боль. Она открыла глаза - возле полатей стоял кто-то в черной потрескавшейся тужурке и лоснящейся, замасленной кожаной кепке. Милые, родные, ласковые глаза, добрая улыбка под густыми усами...
Заплаканная мама подносила к губам Василинки железную кружку, проливая воду на одеяло.
- Ой, не ко времени ты приехал, Змитро, - плача, говорила она. - Не иначе как тиф, третьи сутки не приходит в себя...
- Папка приехал! - из ужасной дали долетел громовой голос, и в то же мгновение глубокая тьма поглотила папу, и Василинка вновь провалилась в черно-красный нестерпимый зной...
ДЕНЬ - КАК ГОД
Будто снилось Василинке, что кто-то ее тормошит. Только никак понять не могла, где она.
У лавки стояла сердитая хозяйка.
- Никак тебя не добудишься, хоть холодной водой обливай, - упрекала Верка.
Василинка вскочила. Она сочувствовала хозяйке, понимала, что и ей, Верке, было нелегко вставать ни свет ни заря. Но опоздаешь отправить корову в поле - стыда потом не оберешься. Да и что скажет Семен, когда вернется из ночного? Первый год как только поженились, муж был такой хороший, такой ласковый, а сейчас слова доброго от него не услышишь. От нужды и голодухи совсем переменился человек. Тяжко вздыхая, Вера как-то рассказывала об этом бабушке Анете. Пожаловаться ей больше некому, мать далеко живет.
А бабушка утешит:
- Терпи, молодица. Знаешь, за что мужик с женой ругается? Из-за того, что в чугунке ничего не варится.
В чугунке и вправду ничего не варилось. Хлеба в доме не видели с рождества. Хозяйка наливала молока на самое донышко кружки, отламывала Василинке маленький кусочек сухой лепешки. Одевать и обувать пастушку было не во что. Собирая Василинку в люди, мама говорила:
- Смотри, доченька, слушайся хозяев. Люди они молодые, живут небогато, платить тебе нечем. Но Семен обещал вспахать нашу десятину, посадить картошку и яровые посеять. - Мама вытащила из-под полатей старые отцовские гамаши с ушками на голенище. - Обуй, доченька, не беда, что великоваты, теплее будет, и ноги не натрешь.
