С этого момента и начался закат моей политической карьеры. На меня ополчился весь класс. – Не могла вытащить что-то приличное? «ПАРТИЗАНЫ» – это не космонавты. Вон 1б, на уроках труда делают из картона сферические шлемы и обклеивают их серебристой фольгой. А 2в – кроят из голубой бумаги матросские воротники! А мы что будем делать? Бороды что ли?
Партизаны у всех прочно ассоциировались с обросшими, не чесанными дядьками, кое-как одетыми. И никакие увещевания учительницы в том, что партизаны – это замечательно, не действовали.
То ли от расстройства, то ли сама по себе, но незадолго до парада, я слегла с температурой. Проболела я ровно две недели и вышла в школу как раз накануне парада. Дома, лежа в постели с температурой и глотая пилюли я переживала, как там отряд без меня готовится к выступлению, рвалась поскорее выйти. И что же я застала, выйдя после больничного?
Во-первых: меня переизбрали! Теперь командиром был мальчик Олежка. Во-вторых: мы теперь были не «ПАРТИЗАНЫ», а «ПОГРАНИЧНИКИ». И все щеголяли в зеленых картонных фуражках, а Олежка, к тому же, гордо расхаживал с огромным биноклем на шее. Некоторые из детей держали в руках плюшевых собачек – пограничник же должен быть с верным Трезором!
У меня, изможденной и бледной после болезни, не было, естественно, ни фуражки, ни Трезора. И весь парад я просидела на низенькой гимнастической скамеечке, наблюдая, как мои одноклассники бодро вышагивают в строю октябрятского парада.
Было обидно, но для себя я вынесла с тех пор одно: политика – это не мое!
К празднику 8 го марта в школе решили устроить праздничный концерт. От каждого класса начальной школы требовался один или, если хотите, два номера. Вопрос, кто будет выступать от нашего класса, остро встал на очередном уроке. И тут все сошлись во мнении, что выступать должна Ниночка, потому что она с осени ходит заниматься в ЖЭК, где обучается игре на скрипке. Ниночка порозовела от смущения, и для порядка поотнекивалась какое-то время, но в результате все равно согласилась. Все успокоились, так как избрали жертву концерта, и можно со спокойной душой заниматься своими делами. А вот Ниночка подошла исключительно ответственно к, выданному ей, заданию! Она начала репетировать и день и ночь, о чем делилась с нами девочками на переменках.
И вот день праздничного концерта наступил. Как я уже говорила, дело было в марте, а март, в наших широтах – месяц зимний. В те годы так особенно. Мы все ходили в школу утепленные. В теплых свитерах и шерстяных рейтузах. На ногах обязательно шерстяные носки и войлочные тапки. И это при том, что школьная форма, образца 1913 года: шоколадного цвета платье и фартук сверху, была обязательной! Это выглядело примерно так: вы одеваете платье, сверху толстый свитер и все это придавливается белым парадным фартуком – праздник же! Причем свитер мог быть любой самой дикой расцветки – и желтым, и красным в полоску, и даже зеленым в клеточку. Одевали то – что было. Этот лук дополняли шерстяные рейтузы с отвисшими коленками, и тапки. Но в косы у всех при этом были заплетены белые ленты и навязаны огромные банты. Так выглядели, и те девочки что сидели в зале, и те девочки что выходили на сцену
