– Я понимаю, что после того, как мы за тобой следили и подозревали в чем-то, поверить мне будет сложно… Но я искренне хочу во всем этом разобраться и помочь. На первом месте для меня, конечно же, истерзанные больные. Но каждый из тех, кто помогает нам в общем тяжелом деле, ценен не меньше. Более того – все становятся для меня почти семьей, которой у меня толком никогда не было. Я не вправе тебя заставлять, но я была бы благодарна, если б ты смогла мне рассказать, что происходит.
Елизавета помолчала еще несколько минут, смотря в свою чашку, а после подняла взгляд на Мериду. Глаза ее теперь сверкали решимостью.
– Я расскажу то, что знаю. Но, признаться, знаю я не очень много. Этот мужчина, которого Вы увидели – он на самом деле дальний родственник моего мужа. Я не знаю, зачем им детали, я даже не знаю, где они скрываются, связаны ли его дела с Альбертом. Он просил помочь, хотел, чтобы ночью я отключила охрану и дала им пройти внутрь. Обещали деньги. Много денег. Но я отказалась, и теперь мне приходится почти каждый день слушать то, что слышали вы. Мне страшно.
Елизавета поежилась, а Мерида, вне себя от ярости, даже подскочила на месте.
– Я найду, где они скрываются. Я узнаю, что они задумали. И пусть тогда молятся о быстрой смерти. А ты с этого дня больше не ходишь домой. Будешь жить у меня. И дашь мне ключ от своей квартиры.
Прошло уже несколько дней с того самого разговора на берегу реки. Елизавета, кажется, пошла на поправку, хоть еще и немного опасливо ходила по улицам. Оно и понятно – ей совсем не хотелось раскрывать тот факт, что она теперь живет в каком-то другом месте. Поэтому и старалась держаться как можно больше в толпе. И ей это, похоже, удавалось. Зато к ее дому каждое утро после ночной смены шла другая женщина.
– Ты уверена, что это именно то, что нужно делать? – Эдвард был настроен более чем скептически. Подставлять под удар, рисковать Меридой ему совсем не хотелось. Ему и так уже приходилось это делать раньше, и чувство стыда никогда не пройдет.
– Естественно.
– Но почему ты? Мы же можем нанять детектива, обратиться в полицию, в конце концов.
– Ты сам-то в это веришь? Я все решила окончательно. У меня получится. Только одна просьба – нужно кое-что доработать с моим протезом.
– Что именно?
– Хочу больше оружия, очки и перчатки. И еще пару отмычек.
– Не многовато ли?
– Много. Но носить в руках я ничего не собираюсь, и все же не зонт я тебя прошу уместить в мой торс.
