и есть для них и розы и обед?
Мы не услышим плач забавных духарей,
когда нас понесут, к примеру, в декабре,
на кладбище, поэту веришь ты:
не умирает он, пока растут цветы.
И я любил, и бредил, и работал,
и умер, поднят занавес, сейчас
увижу что-то, «браво!» мне кричат,
а я молчу, а я всё жду чего-то.
Земля – театр, комедия греха,
обжорство, блядство, шутовство религий,
где ваши плечи? Вот ваши вериги,
тащитесь к небу, в вечность, ха-ха-ха!
Пусть даже мы – охотники за тенью,
ночующий в канаве пешеход,
не знающий ни вечности, ни тленья,
и гроб влекущим говорим: вперёд!
Вдвоём пируют – червь и плоть,
тот жрёт, а та вовсю хохочет.
Мой друг, мне безразлично, что идёт –
за ночью день, за днём ли тяжесть ночи.
А Богу мою душу отнесут, –
зачем мне эта высохшая глина?
Мне всё равно, чем станет мой сосуд –
ночным горшком или с вином кувшином.
Я не люблю сопливых звуков, мать,
я вышел весь и не хочу обратно.
Какая разница: на круглой умирать
или сдыхать мне на земле квадратной?
***
Когда Бодлер
назвал женщину,
сойдя с ума?
Или когда
сошёл с ума,
назвав женщину?
***
Потоптался в оранжерее Бодлера,
вышел с вазами цветов
для жены.
Меж лобных складок тихая печаль,
спокойна гавань, одинок причал,
две-три волны ленивых для ума,
безветренно и в городе чума.
Сентиментальное Артюра Рембо
Пока я молод, ночь, люби меня,
дари прохладой и секи росою,
то, что не выразит худое слово,
услышу сердцем на закате дня.
Бродяга я, грязь на моих ногах,
со мной беседуют ночные тени.
Что слово, если ужас в волосах
колышется, как в женщине волненье?
Сестра Смерть Артюра Рембо
Кому ж и доверять?
Жизнь вышла без процентов.
И надпись «Истина» на козырьке ворот.
Вчера не первый, завтра не последний.
И бледная сестра с ухмылкой милосердья
сидит и пробужденья часа ждёт.
Жак Превер. Яблоко и Пикассо
На белой тарелке
с голубой каймой
сидит круглое
красное сочное яблоко
и позирует художнику.
–Не крутись, – говорит Пикассо.
–А я не кручусь, – отвечает яблоко, –
это ты скользишь глазом
и не попадаешь
в мою сердцевину.
И яблоко начинает
кружиться так, что
художник не успевает
ловить
его удивительный запах,
хотя яблоко
остаётся неподвижным.
Ни один доктор не пришёл
к умирающему насмешнику.
Ни один священник не согласился
принять покаяние комедианта,
и потому ни одно кладбище
не хотело приютить его.
И только грязный дождь
и неотвязчивая слава
волочились за немногочисленной
похоронной процессией.
Слава королю!
Он повелел похоронить Мольера
